Гости съезжались на дачу ***. Зала наполнялась дамами и мужчинами, приехавшими в одно время из театра, где давали новую итальянскую оперу. Мало-помалу порядок установился. Дамы заняли свои места по диванам. Около их составился кружок мужчин. Висты учредились. Осталось на ногах несколько молодых людей; и смотр парижских литографий заменил общий разговор.
На балконе сидело двое мужчин. Один из них, путешествующий испанец, казалось, живо наслаждался прелестию северной ночи. С восхищением глядел он на ясное, бледное небо, на величавую Неву, озаренную светом неизъяснимым, и на окрестные дачи, рисующиеся в прозрачном сумраке. «Как хороша ваша северная ночь,— сказал он наконец,— и как не жалеть об ее прелести даже под небом моего отечества?» — «Один из наших поэтов,— отвечал ему другой,— сравнил ее с русской белобрысой красавицей; признаюсь, что смуглая, черноглазая итальянка или испанка, исполненная живости и полуденной неги, более пленяет мое воображение. Впрочем, давнишний спор между la brune et la blonde <см. перевод> еще не решен. Но кстати: знаете ли вы, как одна иностранка изъясняла мне строгость и чистоту петербургских нравов? Она уверяла, что для любовных приключений наши зимние ночи слишком холодны, а летние слишком светлы».— Испанец улыбнулся. «Итак, благодаря влиянию климата,— сказал он,— Петербург есть обетованная земля красоты, любезности и беспорочности».—«Красота дело вкуса,— отвечал русский,— но нечего говорить об нашей любезности. Она не в моде; никто об ней и не думает. Женщины боятся прослыть кокетками, мужчины уронить свое достоинство. Все стараются быть ничтожными со вкусом и приличием. Что ж касается до чистоты нравов, то дабы не употребить во зло доверчивости иностранца, я расскажу вам...» И разговор принял самое сатирическое направление.
Лес. Как он прекрасен! В лес можно пойти прогуляться, устроить пикник, развлечься. И я в первую очередь очень люблю ходить в лес. А почему, сейчас расскажу. Мы всей семьёй ходим в лес. Особенно летом. Мы приносим мороженого еды, играем, это очень весело. Но кроме того, в лес ходить полезно! Я лесу больше свежего воздуха. А хожу я в сосновый лес. Я с родителями разводим костёр и много всего интересного мы придумываем , играем. Вот такое у меня любимое место.
Сочинение возможно не очень, но пож не отвечайте за нарушение и не удаляйте.
В жизни у каждого человека есть любимые места, куда он периодически возвращается независимо от своей занятости и возможности. У меня тоже есть такие места. С каждым из этих мест связано что-то очень важное в моей жизни, вычеркнуть чего я никогда не решусь. В моём родном Санкт-Петербурге у меня есть любимое место – Летний сад.
Санкт-Петербург хорош всегда, в любую погоду и во всякое время года. Но каждый его уголок, каждый памятник имеет свою излюбленную пору, когда он до конца раскрывается перед нами. Для Летнего сада такая счастливая пора – золотые дни осени. Расцвечённый её парадными красками, он торжественно задумчив и величав.
Я люблю гулять по Петербургу, а Летний сад, на мой взгляд, – это один из самых лучших и красивейших мест в нашем городе. Такое впечатление у меня возникло при первом его посещении. Самым красивым Летний сад бывает осенью. Листья деревьев перекликаются с золочёными орнаментами ограды, жарко горят в прозрачном воздухе раскидистые кроны деревьев. Бледно-жёлтые, янтарные, пурпурные листья ложатся на обнажённые мраморные плечи статуй, на гранитные постаменты, подхваченные ветром, пляшут на аллеях, приятно шуршат под ногами.
Также в Летнем саду мне очень нравится Летний домик Петра I. Пётр I очень любил свой Летний дворец. В этом уютном удобном доме, не предназначенном для официальных торжеств и приёмов, царь жил обычно с апреля до октября-ноября. Большинство аллей Летнего сада – это наша история. Стоящая на главной аллее статуя бога времени Сатурна словно напоминает входящим в сад о промелькнувших столетиях. Прямые, как по линейке вычерченные аллеи, ограждены плотными зелёными стенами. В квадратах и прямоугольниках между аллеями расположены ровные ряды странных деревьев: вместо развесистых пушистых крон стволы деревьев венчают шары, кубы, пирамиды. Со стороны это выглядит очень впечатляюще и красиво. Мне, кажется, что Летний сад – один из самых прекрасных мест в мире. И я буду надеяться, что со временем он не потеряет своей красоты и изящности. Я хочу, чтобы он всегда оставался таким же красивым и этим привлекал к себе людей со всех стран мира. Каждый раз Летний сад оставляет в моей памяти приятные воспоминая. И я думаю, что в будущем он оставит мировой след в истории человечества.
Объяснение:
Гости съезжались на дачу ***. Зала наполнялась дамами и мужчинами, приехавшими в одно время из театра, где давали новую итальянскую оперу. Мало-помалу порядок установился. Дамы заняли свои места по диванам. Около их составился кружок мужчин. Висты учредились. Осталось на ногах несколько молодых людей; и смотр парижских литографий заменил общий разговор.
На балконе сидело двое мужчин. Один из них, путешествующий испанец, казалось, живо наслаждался прелестию северной ночи. С восхищением глядел он на ясное, бледное небо, на величавую Неву, озаренную светом неизъяснимым, и на окрестные дачи, рисующиеся в прозрачном сумраке. «Как хороша ваша северная ночь,— сказал он наконец,— и как не жалеть об ее прелести даже под небом моего отечества?» — «Один из наших поэтов,— отвечал ему другой,— сравнил ее с русской белобрысой красавицей; признаюсь, что смуглая, черноглазая итальянка или испанка, исполненная живости и полуденной неги, более пленяет мое воображение. Впрочем, давнишний спор между la brune et la blonde <см. перевод> еще не решен. Но кстати: знаете ли вы, как одна иностранка изъясняла мне строгость и чистоту петербургских нравов? Она уверяла, что для любовных приключений наши зимние ночи слишком холодны, а летние слишком светлы».— Испанец улыбнулся. «Итак, благодаря влиянию климата,— сказал он,— Петербург есть обетованная земля красоты, любезности и беспорочности».—«Красота дело вкуса,— отвечал русский,— но нечего говорить об нашей любезности. Она не в моде; никто об ней и не думает. Женщины боятся прослыть кокетками, мужчины уронить свое достоинство. Все стараются быть ничтожными со вкусом и приличием. Что ж касается до чистоты нравов, то дабы не употребить во зло доверчивости иностранца, я расскажу вам...» И разговор принял самое сатирическое направление.