ЖАНР «СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ». Еще до опубликования и особенно после опубликования памятника его жанровую природу определяли по-разному, а именно как песню, поэму, героич. поэму, «трудную», т. е. воинскую, повесть, былину, ораторскую речь («слово») и т. д. Уже первые издатели памятника параллельно с названием оригинала «Слово о плъку Игоревѣ, Игоря сына Святъславля, внука Ольгова» напечатали: «Пѣснь о походѣ Игоря, сына Святославова, внука Ольгова». В 1797 Н. М. Карамзин, сообщая миру об открытии в России нового лит. памятника, говорил о нем как об «отрывке поэмы». Позже В. Г. Белинский отрицал возможность отнесения «Слова» к жанру героич. поэмы (Полн. собр. соч., т. 5, с. 347), Ф. И. Буслаев, наоборот, считал «Слово» ист. поэмой с элементами древ. мифологии. М. А. Максимович везде называл «Слово» песней, а С. П. Шевырев подчеркивал, что это произведение представляет собой повествование, «переход от песни к повести». В новейшее время А. И. Никифоров рассматривал «Слово» как былину, И. П. Еремин — как «произведение ораторского искусства», как «памятник светского эпидейктического красноречия Киевской Руси». Неоднозначность мнений указывает на то, что «Слово» — очень своеобразное среди всех других памятников Древней Руси лит. произведение. Д. С. Лихачев отмечает: «„Слово“ очень близко к плачам и славам (песенным прославлениям). И плачи и славы очень часто упоминаются в летописях XII—XIII веков. „Слово“ близко к ним и по своей форме и по своему содержанию, но в целом это, конечно, не плач и не слава. Народная поэзия не допускает смешения жанров. „Слово“ — произведение книжное, но близкое к этим жанрам народной поэзии. Это, по-видимому, особый род книжной поэзии, может быть еще не успевший окончательно сложиться» («Слово о полку Игореве» — героический пролог русской литературы, с. 37). Этой точки зрения придерживается большинство соврем. исследователей памятника, т. к. в нем имеются черты ритмичности, стихового строя и др. признаки поэтич. организации текста.
1. Главные герои Василия Макаровича хотят осуществить свои мечты и фантазии, воплотить в жизнь собственные идеи по преобразованию, улучшению мира, они мечтают безвозмездно всем людям и решить серьезные проблемы человечества. Именно такой главный герой рассказа-притчи «Микроскоп». Произведения о вечных проблемах поиска смысла жизни и о трудностях пути непонятого человека, выступающего в роли пророка. Этот рассказ пронизан юмором, но в нем заложена мысль о разрушающей душу меркантильности, о "вещной болезни", ставшей столь распространенной в наше время.Главный герой рассказа - Андрей Ерин - столяр маленькой мастерской при «Заготзерне». Краснеющий, когда врет, но переживающий, когда так приходится делать, простой, добрый, работящий человек, хорошо относящийся к людям. Он терпит, когда жена злится, обзывает и бьет его сковородником, сам злится, но не позволяет себе выругаться в ответ. И искренне радуется, сияет, светится, когда ему удается осуществить то, что он задумал. В рассказе нет описания Андрея Ерина, потому что для Шукшина оно не важно. Главное - это показать особенность своего героя, а она заключается в том, что этот чудик готов пойти на жертвы (получить от жены ужасную головомойку, работать больше месяца по полторы смены и, самое главное, суметь подавить муки совести из-за обмана), лишь бы воплотить в жизнь заветную мечту - приобрести микроскоп. Ни жена, ни друзья никогда не смогут понять, зачем выбрасывать огромные деньги на покупку «ненужного» предмета, но Андрей к этому не стремится, и он не хвастается, не хочет отличаться тем, что просто имеет микроскоп. Его цель высока и гуманна - он хочет научиться бороться с «микробами», которые почти в три раза укорачивают жизнь человека. Думая о человечестве, Андрей готов претерпевать страдания и непонимание со стороны близких. К этому человеку невольно проникаешься уважением, даже понимая, что он взялся за дело, которое ему не по силам, из-за нехватки элементарных знаний. Чудик стремится к движению вперед, он ощущает себя причастным ко всему, что делается в мире, он искренне радоваться мировым открытиям и достижениям в области техники и науки. А Шукшин торжествует, когда трудовой человек вырывается из каждодневного круговорота ради познания, изобретательства, раздумья.Помимо всего перечисленного, Андрей Ерин, как и многие герои Василия Шукшина, очень чувствителен и эмоционален. «И любопытство и страх отразились в глазах у Ерина. Руки его, натруженные за много лет - большие, пропахшие смольем…чуть дрожали на коленях». Он сильно переживает за людей, болеет и волнуется о них. «Андрей сел и закурил. – От такой мелкой твари гибнут люди! – Вид у него был убитый…»Именно этим желанием и защитить пропитаны все мысли главного героя. Шукшинский чудик мечтает изменить жизнь людей, мечтает сделать для человечества что-то стоящее и нужное, то, что обязательно всем пригодиться и Взамен он ничего не просит, он даже готов страдать ради людей, ради мечты, ради того, чтобы доставить благо другим. Главный персонаж грезит своей мечтой, искренне надеется и верит, что она осуществится, и больше ему ничего не нужно, ни похвалы, ни признания, потому что герой-«чудик» не такой. Он добрый, уступчивый, отзывчивый, терпимый, впечатлительный, а главное - гуманный, мечтающий человек, имеющий цель в жизни и пытающийся всеми ее осуществить.
Неоднозначность мнений указывает на то, что «Слово» — очень своеобразное среди всех других памятников Древней Руси лит. произведение. Д. С. Лихачев отмечает: «„Слово“ очень близко к плачам и славам (песенным прославлениям). И плачи и славы очень часто упоминаются в летописях XII—XIII веков. „Слово“ близко к ним и по своей форме и по своему содержанию, но в целом это, конечно, не плач и не слава. Народная поэзия не допускает смешения жанров. „Слово“ — произведение книжное, но близкое к этим жанрам народной поэзии. Это, по-видимому, особый род книжной поэзии, может быть еще не успевший окончательно сложиться» («Слово о полку Игореве» — героический пролог русской литературы, с. 37). Этой точки зрения придерживается большинство соврем. исследователей памятника, т. к. в нем имеются черты ритмичности, стихового строя и др. признаки поэтич. организации текста.