Как мы можем вспомнить из легендарного фильма или известной книги, волшебное кольцо принесло немало горя, т.к. оно принадлежало самому злу, а значит его просто невозможно использовать во благо. но, если включить фантазию, можно представить создателем кольца некого доброго человека. и вдруг эта вещь попала вам в руки. что с ней делать? я бы выбрала путь добра. ведь, столько всего можно сделать! можно ловить преступников, становясь невидимым, можно распутывать самые сложные преступления! а можно сделать так, чтобы кольцо было привязано к какому-нибудь важному для вас предмету и если бы он потерялся, кольцо бы с легкостью его нашло. или лечить смертельно больных людей. да много чего, важно использовать не только волшебные вещи но и все, с умом.
Анна федотовна – женщина, на чью долю выпало самое страшное: потерять свою кровиночку, своего сына игорёчка, который ушёл на фронт и не вернулся. на протяжении многих лет она живёт только памятью о сыне, каждый вечер перечитывает два письма, которые пришли с фронта и которые знает наизусть: первое – от сына, второе – от его друга, сержанта переплётчикова, сообщившего о гибели игорька. есть ещё и похоронка, которую она тоже читает каждый вечер и которую тоже знает наизусть. но если письма сына и его друга для старой матери «живые» , «звучат» , то похоронка «всегда оставалась безмолвной. в ней не звучало ни единого слова, да и не могло звучать, потому что похоронка всю жизнь воспринималась анной федотовной копией могильной плиты ее сына, превращенной в листок казенной бумаги, но сохранившей при этом всю свою безмолвную гробовую тяжесть. и, читая ее каждый вечер, осиротевшая мать слышала только холодное безмолвие могилы» . анна федотовна жила этими письмами, , чем могла соседям: пока шла война, отдавала «железнодорожную надбавку и половину рабочей карточки» их детям, после войны растить детей владимиру и римме, девушке, в которую когда-то был влюблён её игорёк и с которой мечтал переписываться. их дети стали для неё настоящими внуками. когда она ослепла, валя, дочка владимира и риммы, каждый вечер читала ей письма… а к 40-летию победы пионеры-школьники собирали материалы для музея и выкрали у неё письма, а ей «от всей памяти оставили только похоронку. разумом анна федотовна еще понимала, что память нельзя украсть, но то – разум, а то – действительность, и в этой действительности одновременно с исчезновением писем сына и его друга исчезли и их голоса. они более не звучали в ней, как ни напрягала она свою память, как ни прислушивалась, как ни умоляла сжалиться над нею и позволить еще хотя бы разочек, один-единственный раз услышать родной голос. но было глухо и пусто. нет, письма, пользуясь ее слепотой, вынули не из шкатулки – их вынули из ее души, и теперь ослепла и оглохла не только она, но и ее душа… и вдруг отчетливо и громко зазвучал голос. не сына, другой: официальный, сухой, без интонаций, тепла и грусти, не говоривший, а докладывающий: – …уведомляем, что ваш сын рядовой силантьев игорь иванович пал смертью храбрых восемнадцатого декабря одна тысяча девятьсот сорок первого года в бою под деревней ракитовка клинского района московской области… и даже когда она умерла и перестала ощущать все живое, голос еще долго, долго звучал в ее бездыханном теле, а слезы все медленнее и медленнее текли по щекам. официальный холодный голос смерти и теплые слезы матери» . и вряд ли узнали пионеры-школьники, укравшие у старой слепой женщины письма её сына и его друга, что приблизили её смерть, по сути, убили её. главное для них – получить за собранные экспонаты, а таких качеств, как честность, порядочность, милосердие у них нет и никогда уже не будет. эпилог рассказа страшен своим лаконизмом: «а письма оказались в запаснике школьного музея. пионерам вынесли за активный поиск, но места для их находки так и не нашлось, и письма игоря и сержанта переплётчикова отложили про запас, то есть попросту сунули в долгий ящик. они и сейчас там, эти два письма с аккуратной пометкой: «экспонат №…» лежат в ящике стола в красной папке с надписью: «вторичные материалы к великой отечественной войны».
