Відповідь:
А. С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя
в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства
к ней, что жизни он мог бы отдаться беззаветно. Он не только жил, но и
писал.
И оттого Пушкин - самое драгоценное, что есть у России, самое родное и
близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь
русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без
восторга.
Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь.
Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава,
муки творчества - все это становится объектом поэтического исследования.
В своей поэзии Пушкин унаследовал лучшие традиции мировой и русской
литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения
поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все
поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению "Я памятник себе
воздвиг... " Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация "Я воздвиг
памятник". Строки этого стихотворения перекликаются со строками Ломоносова
"Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди... " и с
чувствами Державина: "Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов
тверже он и выше пирамид... ". Но Пушкин понимает предназначение поэта в
том, чтоб, "обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей".
Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество
осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их
содержание. Именно в стихотворении "К морю" Пушкин ассоциирует образ моря с
неспокойной бурной стихией, со "свободной стихией" борьбы.
Другое настроение воплощено в стихотворении "Я помню чудное мгновенье... ".
В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его
жизнь повлияла на это чувство: "...Звучал мне долго голос нежный, И снились
милые черты". Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви
и жизни. Жизнь идет своим чередом "в глуши, во мраке заточенья", но любовь
- это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или - другая
тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы,
всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает: цепь жизнь-
смерть непрерывна. "Эта черная телега имеет право всюду разъезжать". И на
одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею
смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего
сердца:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновение чумы!
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья,
Бессмертья, может быть залог.
Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И
это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его
стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и
сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют
с природой и жизнью.
Пушкин "видел и внимал" всю окружающую его жизнь. Его произведения именно
поэтому так близки многим читателем. Он смог "жить, чтоб мыслить и
страдать", и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
Пояснення:
Відповідь:
Я вважа , що дитиною рассказчик из книги Сент-Экзюпери нарисовал удава, проглотившего слона. Однако все взрослые, как один, видели на этом рисунке обычную шляпу. В конце концов рассказчик забрасывает свое увлечение рисованием — до встречи с Маленьким принцем. Тот сразу понимает, что на рисунке изображено не что иное, как слон внутри удава.
У Маленького принца гораздо больше воображения. Он просит рассказчика нарисовать ему барашка, но отвергает один за другим несколько вариантов. Зато нарисованный рассказчиком ящик приводит Принца в восторг. Ведь так он сам может вообразить барашка, который внутри.
Пояснення:
Всех, без исключения, зрителей поражают размеры картины – около 40 квадратных метров – что сравнимо, например, с однокомнатной квартирой – и масштаб изображенных на ней фигур.
Художественный максимализм был свойственен натуре Иванова, и он определил делом своей жизни создание произведения общечеловеческой значимости, для которого избрал «первый сюжет в свете». В одном из писем художник изложил свой замысел: «Я остановился на Евангелии от Иоанна! Тут, на первых страницах, увидел я сущность всего Евангелия – увидел, что Иоанну Крестителю поручено было Богом приуготовить народ к принятию учения Мессии, а наконец и лично Его представить народу ...»
Мы видим разнообразные характеры – грани образного воплощения идеи «обращения человека к Христу». Всматривание и вслушивание требуют сосредоточенности и духовного внимания: зритель, всматривающийся в Христа и предстоящих ему, также сосредотачивается.
Такие хорошо известные особенности композиции как деление пространства на людное и безлюдное (с Христом), рождающее эффект «здесь» и «там», разнонаправленное движение правой и левой групп, «размыкающее» композицию первого плана, позволяют зрителю включиться в живописно-духовное пространство «Явления» в качестве одного из персонажей, к которому направлено движение Христа. Это движение преисполнено глубоким смыслом: Христос неоспоримо явился и присутствует как историческая и всегда актуальная реальность, неся с собой приговор и неизбежное обновление миру.
Понимание искусства как жизнестроительной миссии наложило заметный отпечаток на русскую культуру XIX века, которая наследовала многовековые художественные традиции Древней Руси.
После окончания императорской Академии художеств он в 1830 году прибыл в Рим и приобщился к напряженной умственной жизни: стал бывать в салоне Зинаиды Волконской, свел знакомство с философом Николаем Рожалиным, участником кружка любомудров. Беседы с философом укоренили в сознании Иванова идеи раннего романтизма о высоком предназначении искусства, которое воссоединяет в себе природу и дух, идеальное и реальное, являясь в этом смысле подобием творчества Бога; пластические искусства не сводятся к ремеслу, а «есть такая же умственная отрасль в человечестве, как поэзия и музыка!
Объяснение: