Я ехал с охоты вечером один, на беговых дрожках. В дороге меня застала сильная гроза. Кое-как схоронился я под широким кустом и терпеливо ожидал конца ненастья. Вдруг при блеске молний я увидел на дороге высокую фигуру. Это оказался здешний лесник. Он отвёз меня в свой дом — небольшую избушку посреди обширного двора, обнесённого плетнём. Изба состояла из одной комнаты. На самой середине висела люлька с младенцем, которую качала босая девочка лет 12-ти. Я понял, что хозяйки в избе не было. Из всех углов смотрела нищета.
Наконец я смог рассмотреть лесника. Он был высокого роста, плечист и хорошо сложён, его суровое и мужественное лицо заросло бородой, из-под широких бровей смело смотрели небольшие карие глаза. Лесник представился Фомой, по прозвищу Бирюк. От Ермолая я часто слышал рассказы о Бирюке, которого боялись все окрестные мужики. Из его леса нельзя было вынести даже вязанки хвороста — был он силён и ловок, как бес. Подкупить его было невозможно, да и со свету сжить нелегко.Я спросил, есть ли у него хозяйка. Бирюк с жестокой улыбкой ответил, что его жена бросила детей и сбежала с прохожим мещанином. Угостить он меня не мог: в доме не было ничего, кроме хлеба. Между тем гроза закончилась, и мы вышли на двор. Бирюк сказал, что слышит стук топора; я не слышал ничего. Лесник взял своё ружьё, и мы пошли к тому месту, где рубили лес. В конце пути Бирюк опередил меня. Я услышал звуки борьбы и жалобный крик. Я ускорил шаг и вскоре увидел срубленное дерево, возле которого лесник связывал руки вору — мокрому мужику в лохмотьях с длинной растрёпанной бородой. Я сказал, что заплачу за дерево и попросил отпустить несчастного. Бирюк промолчал.
Снова полил дождь. С трудом мы добрались до избы лесника. Я дал себе слово во что бы то ни стало освободить бедняка. При свете фонаря я смог разглядеть его испитое, морщинистое лицо и худое тело. Вскоре мужик стал просить Фому отпустить его, но лесник не соглашался. Вдруг мужик выпрямился, на его лице выступила краска, и он стал бранить Бирюка, называя его зверем.
Бирюк схватил мужика, одним движением освободил ему руки и велел убираться к чёрту. Я был удивлён и понял, что на самом деле Бирюк — славный малый. Через полчаса он простился со мной на опушке леса.
Эпитет (Лермонтов "Монолог") Поверь, ничтожество есть благо в ЗДЕШНЕМ СВЕТЕ. К чему ГЛУБОКИЕ ПОЗНАНЬЯ, жажда славы, Талант и ПЫЛКАЯ ЛЮБОВЬ СВОБОДЫ, Когда мы их употребить не можем?
Метафора (Тургенев) Я ...увидел огромную под собою равнину. Широкая река огибала её уходящим от меня полукругом; стальные отблески воды, изредка и смутно мерцая, обозначали её течение.. . Ещё1 нигде не румянилась заря, но уже забелеласть она на востоке... Не успел я обойти 2 вёрст, как уже полились кругом меня.. . сперва алые, потом красные, золотые потоки молодого. горячего света.
Сравнение (А. С. Пушкин "Евгений Онегин") Дика, печальна, молчалива, Как лань лесная (сравнение) , боязлива, Она в семье своей родной Казалась девочкой чужой.
Олицетворение (А. Фет) Устало все кругом: устал и цвет небес, И ветер, и река, и месяц, что родился, И ночь, и в зелени потусклой спящий лес, И желтый тот листок, что, наконец, свалился.
Метонимия 1) Не то на серебре – на золоте едал. (А. Грибоедов) 2) Ну, скушай же еще тарелочку, мой милый. (И. Крылов) 3) Перо его местию дышит. (А. К. Толстой) 4) Читал охотно Апулея, а Цицерона не читал. (А. Пушкин) 5) Но тих был наш бивак открытый. (М. Лермонтов)
Синегдоха 1) Ну что ж, садись, светило. (В. Маяковский) 2) Все флаги в гости будут к нам. (А. Пушкин) 2) Пуще всего береги <...> копейку. (Н. Гоголь) 4) И слышно было до рассвета, как ликовал француз. (М. Лермонтов) 5) Мы все глядим в Наполеоны. (А. Пушкин)
Гипербола Дайте мне точку опоры, и я сдвину Землю. (Архимед) Много гипербол у Гоголя, Маяковского
Литота Ваш шпиц — прелестный шпиц, не более напёрстка! Я гладил всё его; как шёлковая шёрстка! (А. С. Грибоедов "Горе от ума")
И шествуя важно, в спокойствии чинном, Лошадку ведёт под уздцы мужичок В больших сапогах, в полушубке овчинном, В больших рукавицах… а сам с ноготок! (Н. А. Некрасов "Крестьянские дети")
Ирония «Пуля оказалась отравленной после попадания в ядовитое тело вождя» (Георгий Александров) «Сараевское покушение наполнило полицейское управление многочисленными жертвами» (Ярослав Гашек) «Если художник хочет по-настоящему взвинтить цены на свои картины, совет ему могу дать только один: пусть руки на себя наложит» (Курт Воннегут)
Наверно, многие люди любят время. Время учит людей всем премудростям жизни, залечивает душевные раны. "Время - движущийся образ неподвижной вечности", как ещё несколько веков назад сказал знаменитый французский поэт Жан Батист Руссо. Но есть у времени некий порок: являясь учителем многих мудрецов, оно убивает своих учеников, при этом разрушая горы и уничтожая равнины.. . Единственное, что не может поглотить и превратить в прах время - это книги, бесценные фолианты былой и новой культуры, хранящие в себе историю многих тысячелетий. Книги писались всегда. Исчезали в песке Небытия длинноногие годы, эпоха сменяла эпоху, литература менялась, а смысл... смысл всегда оставался тем же. Любовь, надежда политика.. . И в 18, и в 21 веках люди задумывались и по сей день думают о похожих вещах, ведь именно они и содержат в себе ЖИЗНЬ - то, что таит в себе смысл человеческого существования. Но несмотря на схожий "сюжет", знакомую всем идею, в современно мире сложно воспринимать литературу столетий. Классицизм, подчеркивающий гармонию формы и содержания, сентиментализм, в котором ныне безмолвная природа расцветает вместе с героями произведений - всё это кажется лишь сказкой, миражом, выдумкой гениального автора, вовсе не похожей на жизнь людей 21 века. Впрочем, нельзя судить литературу старого времени только с "проблемной" стороны. Возьмём, к примеру, замечательную повесть Н. М. Карамзина "Бедная Лиза". Нежная история о горячей любви, апогеем которой является смерть главной героини, затрагивает душу каждого читателя. Пробегая глазами трепетные строки, мы задумываемся не только о судьбе крестьянки Лизы, но и о многих людях, что отдали свои жизни, не пережив предательства любимых. И посудите сами - разве в наше время не было подобных трагедий? Жизнь, сменяя эпохи, почти никогда не меняет своего хода. По крайней мере, пока. Книги, написанные в 18 веке поистине потрясающи. Настоящая дружба, благородные поступки.. . Букет эмоций, собранный писателем, благоухает и по сей день. Данные литературные цветы никогда не засохнут, ведь их смысл, нравоучения современному человеку уже долгие годы, и, конечно, это ещё не предел.. . Писателям и поэтам 21 столетия никогда не достичь той высокой планки, что когда-то создали их предшественники - гениальные люди, написавшие вечные произведения. И думаю, стоит воспринять это как данность, и поверить времени. Ведь только оно решает, какое произведение в литературе будет ЖИТЬ.
Объяснение:
Я ехал с охоты вечером один, на беговых дрожках. В дороге меня застала сильная гроза. Кое-как схоронился я под широким кустом и терпеливо ожидал конца ненастья. Вдруг при блеске молний я увидел на дороге высокую фигуру. Это оказался здешний лесник. Он отвёз меня в свой дом — небольшую избушку посреди обширного двора, обнесённого плетнём. Изба состояла из одной комнаты. На самой середине висела люлька с младенцем, которую качала босая девочка лет 12-ти. Я понял, что хозяйки в избе не было. Из всех углов смотрела нищета.
Наконец я смог рассмотреть лесника. Он был высокого роста, плечист и хорошо сложён, его суровое и мужественное лицо заросло бородой, из-под широких бровей смело смотрели небольшие карие глаза. Лесник представился Фомой, по прозвищу Бирюк. От Ермолая я часто слышал рассказы о Бирюке, которого боялись все окрестные мужики. Из его леса нельзя было вынести даже вязанки хвороста — был он силён и ловок, как бес. Подкупить его было невозможно, да и со свету сжить нелегко.Я спросил, есть ли у него хозяйка. Бирюк с жестокой улыбкой ответил, что его жена бросила детей и сбежала с прохожим мещанином. Угостить он меня не мог: в доме не было ничего, кроме хлеба. Между тем гроза закончилась, и мы вышли на двор. Бирюк сказал, что слышит стук топора; я не слышал ничего. Лесник взял своё ружьё, и мы пошли к тому месту, где рубили лес. В конце пути Бирюк опередил меня. Я услышал звуки борьбы и жалобный крик. Я ускорил шаг и вскоре увидел срубленное дерево, возле которого лесник связывал руки вору — мокрому мужику в лохмотьях с длинной растрёпанной бородой. Я сказал, что заплачу за дерево и попросил отпустить несчастного. Бирюк промолчал.
Снова полил дождь. С трудом мы добрались до избы лесника. Я дал себе слово во что бы то ни стало освободить бедняка. При свете фонаря я смог разглядеть его испитое, морщинистое лицо и худое тело. Вскоре мужик стал просить Фому отпустить его, но лесник не соглашался. Вдруг мужик выпрямился, на его лице выступила краска, и он стал бранить Бирюка, называя его зверем.
Бирюк схватил мужика, одним движением освободил ему руки и велел убираться к чёрту. Я был удивлён и понял, что на самом деле Бирюк — славный малый. Через полчаса он простился со мной на опушке леса.