Читая книги Эдуарда Веркина и наблюдая за тем, какой резонанс получают они в читательской среде, я думаю о том, что, к большому сожалению, тот читатель, для которого пишутся Большие Книги, становится великой редкостью. Замечательные повести и романы Эдуарда Веркина заслуживают именно такого читателя. Правда, роман «Друг-апрель» написан действительно не для каждого, его поймёт только тот, кто испытал однажды нечто подобное: острое, больное, кровоточащее и горькое.
На фоне ничем не наполненных внешне картин убого существования неблагополучной семьи созревает неизвестно как, каким чудом занесённая в сердце главного героя любовь. Мимо станции «Монаково», эдакого приблатнённого Монако, где на самом краю земли, на разъезде, живут герои, дни и ночи ходят поезда. Единственный путь сесть однажды в один из них и больше никогда не возвращаться. Хотя, кто знает, что там: не тот ли серый мир первобытных инстинктов, хорошо описанный в последних книгах Астафьева и Ерофеева – не тот же ли, что и везде?
Иван Авксентьев по кличке Аксён предпочитает не думать об этом. Мать всегда пьяна, старший брат по кличке Чугун промышляет грабежом и прочими бытовыми злодействами, младший, Тюлька, на глазах втягивается в бес жизни взрослых. У Аксёна есть любовь. Он ни разу не произносит это слово, но вся жизнь его – от весны до весны – разворачивается в громаду ожидания. Как в «Машеньке» Набокова, герой предчувствует встречу, одновременно вспоминая все подробности своего знакомства с героиней. Читателю же всё яснее: то, что связывало друзей в детском саду и не знавшем церемоний детстве, обязательно закончится, как только ребятам станет яснее, кто есть кто. Примитивный, с точки зрения окружающих, парень с нервными срывами, Аксён был нужен Ульяне, пока существовала необходимость в защите. А теперь он дик, смешон, «неблагополучен».
За крик подвыпившего брата: «Эй ты, Ромео, Семиволковы приехали!», оказавшийся обманным, Аксён готов побить Чугуна. Но главное разочарование ждёт впереди: Ульяна приедет с другими глазами.
Объяснение:
Людмила, унесённая с брачной постели мрачным Черномором, очнулась утром, объятая смутным ужасом. Она лежала в роскошной постели под балдахином, все было как в сказках Шехерезады. К ней подошли прекрасные девы в лёгкой одежде и поклонились. Одна искусно заплела ей косу и украсила её жемчужным венцом, другая надела на неё лазурный сарафан и обула, третья подала жемчужный пояс. Невидимая певица все это время пела весёлые песни. Но все это не веселило душу Людмилы. Оставшись одна, Людмила подходит к окну и видит только снежные равнины и вершины угрюмых гор, все пусто и мертво кругом, лишь с унылым свистом мчится вихрь, качая лес, видный на горизонте. В отчаянье Людмила бежит к двери, которая сама собой открывается перед ней, и Людмила выходит в удивительный сад, в котором растут пальмы, лавр, кедры, апельсины, отражаясь в зеркале озёр. Кругом весеннее благоухание и слышен голос китайского соловья. В саду бьют фонтаны и стоят прекрасные изваяния, кажущиеся живыми. Но Людмила грустна, и ничто её не веселит. Она садится на траву, и неожиданно над ней развёртывается шатёр, а перед ней оказывается роскошный обед. Прекрасная музыка услаждает её слух. Намереваясь отвергнуть угощение, Людмила стала есть. Стоило ей встать, как шатёр сам собой пропал, и Людмила вновь оказалась одна и проблуждала в саду до вечера. Людмила чувствует, что её клонит в сон, и вдруг неведомая сила поднимает её и нежно несёт по воздуху на её ложе. Вновь явились три девы и, уложив Людмилу, исчезли. В страхе лежит Людмила в постели и ждёт чего-то ужасного. Внезапно раздался шум, чертог осветился, и Людмила видит, как длинный ряд арапов попарно несёт на подушках седую бороду, за которой важно шествует горбатый карлик с бритой головой, накрытой высоким колпаком. Людмила вскакивает, хватает его за колпак, карлик пугается, падает, запутывается в своей бороде, и арапы под визг Людмилы уносят его, оставив шапку.