Кромсаем лёд, меняем рек теченье, твердим о том, что дел невпроворот.. . Но мы ещё придём просить прощенья у этих рек, барханов и болот,
у самого гигантского восхода, у самого мельчайшего малька.. . Пока об этом думать неохота. Сейчас нам не до этого пока.
Аэродромы, пирсы и перроны, леса без птиц и земли без воды.. . Всё меньше - окружающей природы. Всё больше - окружающей среды.Как ясен август, нежный и спокойный, Сознавший мимолетность красоты. Позолотив древесные листы, Он чувства заключил в порядок стройный.
В нем кажется ошибкой полдень знойный, - С ним больше сродны грустные мечты, Прохлада, прелесть тихой простоты И отдыха от жизни беспокойной.
ЭТО ВТОРОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
В последний раз, пред острием серпа, Красуются колосья наливные, Взамен цветов везде плоды земные.
Отраден вид тяжелого снопа, А в небе журавлей летит толпа И криком шлет "прости" в места родные. Бальмонт
Кромсаем лёд, меняем рек теченье,
твердим о том, что дел невпроворот.. .
Но мы ещё придём просить прощенья
у этих рек, барханов и болот,
у самого гигантского восхода,
у самого мельчайшего малька.. .
Пока об этом думать неохота.
Сейчас нам не до этого пока.
Аэродромы, пирсы и перроны,
леса без птиц и земли без воды.. .
Всё меньше - окружающей природы.
Всё больше - окружающей среды.Как ясен август, нежный и спокойный,
Сознавший мимолетность красоты.
Позолотив древесные листы,
Он чувства заключил в порядок стройный.
В нем кажется ошибкой полдень знойный, -
С ним больше сродны грустные мечты,
Прохлада, прелесть тихой простоты
И отдыха от жизни беспокойной.
ЭТО ВТОРОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
В последний раз, пред острием серпа,
Красуются колосья наливные,
Взамен цветов везде плоды земные.
Отраден вид тяжелого снопа,
А в небе журавлей летит толпа
И криком шлет "прости" в места родные.
Бальмонт