Запах мысли по-настоящему неполадки у лероя кливи начались, когда он вел почтолет-243 по неосвоенному звездному скоплению пророкоугольника. лероя и прежде-то удручали обычные трудности межзвездного почтальона: старый корабль, изъязвленные трубы, невыверенные астронавигационные приборы. но теперь, считывая показания курса, он заметил, что в корабле становится невыносимо жарко. он подавленно вздохнул, включил систему охлаждения и связался с почтмейстером базы. разговор велся на критической дальности радиосвязи, и голос почтмейстера еле доносился сквозь океан статических разрядов. - опять неполадки, кливи? - спросил почтмейстер зловещим голосом человека, который сам составляет графики и свято в них верует. - да как вам сказать, - иронически ответил кливи. - если не считать труб, приборов и проводки, все прекрасно, вот разве изоляция и охлаждение подкачали. - действительно, позор, - сказал почтмейстер, внезапно преисполняясь сочувствием. - представляю, каково тебе там. кливи до отказа крутанул регулятор охлаждения, отер пот, заливающий глаза, и подумал, что почтмейстеру только кажется, будто он знает, каково сейчас его подчиненному. - я ли снова и снова не ходатайствую перед правительством о новых кораблях? - почтмейстер невесело рассмеялся. - похоже, они считают, будто доставлять почту
Рассказ Платонова «Корова» написан на рубеже 30-х и 40-х гг. Первоначально он назывался «Добрая корова». Платонов приготовил его для печати в сборнике «В сторону заката» в 1943 г., но отказался от нескольких рассказов, потому что они могли быть не интересны в военное время своим мирным содержанием.
Книга «Вся жизнь», которая должна была быть издана в 1946 г., тоже включала этот рассказ, но не была издана из-за начавшихся на Платонова гонений. Рассказ был опубликован посмертно в 1962 г. в сборнике рассказов Платонова.
На образы рассказа повлияла личная трагедия Платонова, у которого в 1938 г. был арестован 15-летний сын, вернувшийся только через 3 года больным туберкулёзом и умерший в 1943 г. Каждое произведение Платонова тех лет проникнуто верой в то, что живые и мёртвые соединены невидимой связью, что мёртвых можно оживить