Роман Толстого был воспринят как шедевр мировой литературы. Г.Флобер высказал свое восхищение в одном из писем к Тургеневу (январь 1880 г.): «Это перворазрядная вещь! Какой художник и какой психолог! Два первых тома изумительны… Мне случалось вскрикивать от восторга во время чтения… Да, это сильно, очень сильно!» Позднее Д.Голсуорси назвал «Войну и мир» «лучшим романом, какой когда-либо был написан».
Эти суждения выдающихся европейских писателей общеизвестны; они много раз цитировались в статьях и книгах о Толстом. В последнее время впервые опубликованы многие новые материалы, свидетельствующие о всемирном признании великой эпопеи Толстого. Они собраны в 75-м томе «Литературного наследства» (вышел в 1965 г.).
Р. Роллан писал, например, о том, как еще совсем молодым человеком, студентом, он читал роман Толстого: это «произведение, как жизнь, не имеет ни начала, ни конца. Оно — сама жизнь в ее вечном движении».
Художники реалисты 20 века особенно высоко оценили правду военных описаний. Э. Хемингуэй признавал, что он учился у Толстого писать о войне «как можно правдивее, честнее, объективнее и скромнее». «Я не знаю никого, кто писал бы о войне лучше Толстого», — утверждал он в книге «Люди на войне».
Высокий нравственный пафос «Войны и мира» волнует писателей 20 века, свидетелей новых опустошительных войн, в гораздо большей степени, чем современников Толстого. Немецкий писатель Леонард Франк в книге «Человек добр» назвал создателя «Войны и мира» величайшим борцом за те условия человеческого существования, при которых человек действительно может быть добр. В романе Толстого он увидел страстное участие к страданиям, которые война принесла всем людям и , прежде всего, русским людям.
По книге Толстого весь мир учился и учится Россия.
В 1887 году американец Джон Форест писал Толстому: «Ваши персонажи для меня — живые, настоящие люди, такие же, как и Вы сами, и составляют столь же неотъемлемую часть русской жизни.
Приехав теперь в Россию, я стал бы разыскивать Наташу, Соню, Анну, Пьера и Левина с большей уверенностью, что встречусь с ними, чем с русским царем. И если бы мне сказали, что они умерли, я очень огорчился бы и сказал: «Как? Все?».
Художественные законы, открытые Толстым в «Войне и мире», составляют и поныне непререкаемый образец. Голландский писатель Тойн де Фрис выразился об этом так: «Больше всего захватывает меня всегда роман «Война и мир». Он неповторим».
В наш век трудно найти человека, на каком бы языке он ни говорил, который не знал бы «Войну и мир». В книге ищут вдохновения художники, перевоплощающие ее в традиционных (опера С. Прокофьева) и в новых, неизвестных во времена Толстого формах искусства, подобных кино и телевидению читателю глубже, яснее, тоньше понять поэтическое слово. Его силу и красоту — в этом главная задача и условие их успеха. Они дают возможность как бы увидеть своими глазами ту действительную жизнь, любовь к которой мечтал пробудить Толстой своей книгой.
«Война и мир» — это итог нравственных и философских исканий Толстого, его стремлений найти правду и смысл жизни. Каждое произведение Толстого — это он сам, в каждом заключена частица его бессмертной души: «Весь я — в моих писаниях».
Каждая прочитанная книга оставляет какой-то след в душе. Иногда очень яркий. И тогда задумываешся над тем, что дала тебе эта книга, какую пользу принесла. Для меня такой книгой стала пьеса М. Горького «На дне». Пьеса заставила меня размышлять о вечных проблемах человечества: о переустройстве общества, о смысле жизни. Я почувствовал, что меня это очень волнует.
Со времени создания пьес Горького много лет, но и теперь они читаются и идут в театрах, видимо, им предопределена долгая жизнь. Пьесы Горького – это энциклопедия предреволюционной России. Это история, запечатленная мастерски и жизненно. И в этом непреходящая ценность творений писателя. Но нельзя забывать, что в них много общечеловеческого, подходящего не только к но и нынешней жизни.
«Человек – это великолепно! Это звучит … гордо!» Эти слова, сказанные на заре 20 века, определяли творческую линию писателя. При этих словах Сатин (герой пьесы М.Горького «На дне») преображается. В этот момент с него, кажется, спадет пелена пьяного угара, он разом трезвеет и, покоренный красотой понятой им правды, вдохновенно и сильно ораторствует, он кажется могучим героем. И когда-то вычитанное им в книгах писателей-гуманистов, искателей правды, истины теперь зазвучало как свое, выстраданное, заветное, понятное. Великий гуманист, Горький любил человека, потому его воображение, пронизанное прекрасной мечтой о великом призвании человека, рождало такие изумительные образы, как Данко.
Но он же и выступал со страстным и горячим протестом против всего, что принижало человека и унижало его достоинство, против всех «мерзостей жизни».
В пьесе «На дне» он с большой силой и непревзойденным мастерством показал те ужасные, бесчеловечные условия жизни, которые толкают на это «дно», в «яму». И тогда человек перестает быть человеком. Да разве ж это люди обитают в омерзительной ночлежке Костылева? Они утратили все человеческое, потеряли даже облик человека, превратились в жалких, никому не нужных?!
Конечно, во многом они сами виноваты в том, что с ними случилось: у них не хватило твердости или умения бороться с судьбой. Но виноваты и социальные условия. Это была эпоха быстрого обогащения одних и обнищания других, эпоха, когда под напором капитала рушились остатки вековых устоев. В каждой загубленной судьбе мы видим сплав общественных и личных проблем.
Но даже и здесь, на «дне» жизни, действуют свои неумолимые волчьи законы. Здесь свои «короли» и подвластные, эксплуататоры и эксплуатируемые, хозяева и работники. Законы общества преследуют человека от рождения до смерти, от царских чертогов до ночлежки. Только в последних все гораздо более обнажено и ярко выражено, все отношения дикие. И в этом обвинение обществу! Жизнь здесь для нормального человека хуже каторги. Она толкает людей на преступление, черствость, бесчестность. Ворует Васька Пепел, умирает в страшных муках Анна, идет на самое ужасное в жизни Настя, окончательно спивается Актер. Они уже не могут подняться!
А ведь это люди, которые знали когда-то и другую жизнь. И поэтому полна страстных мечтаний о будущем Наташа, думает о светлых чувствах Настя, верит в свою мечту больной и опустившийся Актер. У них только и осталось в жизни, что вера. «У нас нет имени! Даже собаки имеют клички, а мы нет!» — с горьким чувством восклицает Актер. И в этом возгласе нестерпимая обида человека, выброшенного за борт жизни. У них отняли все, у этих забытых людей, но не смогли отнять веры в лучшее. Этим качеством был щедро наделен сам Горький, наделял он им и своих героев.
Странник Лука, появляющийся в пьесе, сумел заронить и зажечь в сердце каждого искру надежды и мечты. Но после его ухода еще тяжелее и безрадостнее стала жизнь ночлежников. Люди эти так изломаны, что уже не могут ничего изменить в своей судьбе. Им, в общем-то, нечего ждать. И надежда, оброненная Лукой, лишь разбередила их раны. «Поманил старик, а дороги не показал». Жизнь выбрасывает слабых и неудачников на обочину.
Как ореховая скорлупа, раздавлены мечты Клеща о лучшем времени, и в результате мы видим его падшим крайне низко. «Никогда уже он не выберется отсюда». И читателю становится не по себе от этих слов. Пьеса утверждает: так больше жить невозможно! Многие свои мысли вкладывает автор в уста Сатина. Порой странно слышать такие высокие слова от картежника и шулера. Мы понимаем, что в Сатине погибли недюжинная натура, сильный, ясный ум. Гордые слова о человеке стали крылатыми, они заставляют верить, что человек достоин лучшей участи.
Роман Толстого был воспринят как шедевр мировой литературы. Г.Флобер высказал свое восхищение в одном из писем к Тургеневу (январь 1880 г.): «Это перворазрядная вещь! Какой художник и какой психолог! Два первых тома изумительны… Мне случалось вскрикивать от восторга во время чтения… Да, это сильно, очень сильно!» Позднее Д.Голсуорси назвал «Войну и мир» «лучшим романом, какой когда-либо был написан».
Эти суждения выдающихся европейских писателей общеизвестны; они много раз цитировались в статьях и книгах о Толстом. В последнее время впервые опубликованы многие новые материалы, свидетельствующие о всемирном признании великой эпопеи Толстого. Они собраны в 75-м томе «Литературного наследства» (вышел в 1965 г.).
Р. Роллан писал, например, о том, как еще совсем молодым человеком, студентом, он читал роман Толстого: это «произведение, как жизнь, не имеет ни начала, ни конца. Оно — сама жизнь в ее вечном движении».
Художники реалисты 20 века особенно высоко оценили правду военных описаний. Э. Хемингуэй признавал, что он учился у Толстого писать о войне «как можно правдивее, честнее, объективнее и скромнее». «Я не знаю никого, кто писал бы о войне лучше Толстого», — утверждал он в книге «Люди на войне».
Высокий нравственный пафос «Войны и мира» волнует писателей 20 века, свидетелей новых опустошительных войн, в гораздо большей степени, чем современников Толстого. Немецкий писатель Леонард Франк в книге «Человек добр» назвал создателя «Войны и мира» величайшим борцом за те условия человеческого существования, при которых человек действительно может быть добр. В романе Толстого он увидел страстное участие к страданиям, которые война принесла всем людям и , прежде всего, русским людям.
По книге Толстого весь мир учился и учится Россия.
В 1887 году американец Джон Форест писал Толстому: «Ваши персонажи для меня — живые, настоящие люди, такие же, как и Вы сами, и составляют столь же неотъемлемую часть русской жизни.
Приехав теперь в Россию, я стал бы разыскивать Наташу, Соню, Анну, Пьера и Левина с большей уверенностью, что встречусь с ними, чем с русским царем. И если бы мне сказали, что они умерли, я очень огорчился бы и сказал: «Как? Все?».
Художественные законы, открытые Толстым в «Войне и мире», составляют и поныне непререкаемый образец. Голландский писатель Тойн де Фрис выразился об этом так: «Больше всего захватывает меня всегда роман «Война и мир». Он неповторим».
В наш век трудно найти человека, на каком бы языке он ни говорил, который не знал бы «Войну и мир». В книге ищут вдохновения художники, перевоплощающие ее в традиционных (опера С. Прокофьева) и в новых, неизвестных во времена Толстого формах искусства, подобных кино и телевидению читателю глубже, яснее, тоньше понять поэтическое слово. Его силу и красоту — в этом главная задача и условие их успеха. Они дают возможность как бы увидеть своими глазами ту действительную жизнь, любовь к которой мечтал пробудить Толстой своей книгой.
«Война и мир» — это итог нравственных и философских исканий Толстого, его стремлений найти правду и смысл жизни. Каждое произведение Толстого — это он сам, в каждом заключена частица его бессмертной души: «Весь я — в моих писаниях».
Объяснение: