На протяжении всего существования литературы перед писателем стоял во каким должен быть его герой, как его описать, иными словами, какова должна быть репрезентация того, или иного персонажа в литературном произведении, очевидно, что наряду с внешним обликом, а также с внутренним миром героя, при том, нельзя не учитывать, что для передачи внутреннего состояния персонажей существует огромный арсенал выразительных средств, начиная от скупого описания внешнего облика и речевого портрета героя, что дает читателю ощутимый для сотворчества с автором и, заканчивая погружением в глубины психики персонажей, порой даже с существенным игнорированием внешней канвы произведения, как, к примеру, Ф.М. Достоевский, Л. Андреев, поэты-экспрессионисты, частично А.И. Солженицын. Среди огромного количества выразительных средств, подчеркивающих те или иные особенности героев литературных произведений не место принадлежит антропонимам, то есть различным наименованиям людей: именам, фамилиям, прозвищам. Антропонимы могут отражать сущность героя, эта практика берет начало еще в мифологии и эпосе различных народов, когда человек, носитель мифологического сознания не видел дистанции между символом и тем, что символ обозначает. В ходе развития человечества, а вместе с ним и культуры в целом и словесности в частности усложнялся и расширялся набор выразительных средств в литературе, сложнее становятся и антропонимы, становящиеся индивидуальными для каждого писателя. Нам известно, что ряд имен литературных героев стал нарицательными, прочно вошел в нашу культуру: о неуче мы говорим «Митрофанушка» (персонаж комедии Д.И. Фонвизина «Недоросль», о которой речь пойдет ниже), неотесанный грубиян вполне может услышать в свой адрес «Шариков», а символом трагедии в любви традиционно считается госпожа Бовари и т. д. В русской и зарубежной литературе с давних времен развивается традиция использования говорящих имен и фамилий, отражающих сущность персонажа, эта тема достаточно сложна и многогранна, поскольку использование антропонимов зависит от индивидуального стиля каждого автора.
Везде есть вода
Также есть течение