Мне понравилось произведение Антуана де Сент Экзюпери “Маленький принц”. Автор желает, чтобы мы ненадолго отвлеклись от будничной суеты и обратили внимание на окружающие нас вещи и людей.
Хочу заметить, что это не единственная тема рассказа. Недаром заголовок носит название “Мы в ответе за тех, кого приручили”.
Один из мудрых героев является лис. Да-да, тот самый который произнес золотые слова: “Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь”.
Помните, как Маленький Принц приручал его? Постепенно, день ото дня, следуя небольшими подсказкам Лиса.
“— Лучше приходи всегда в один и тот же час, - попросил Лис. — Вот, например, если ты будешь приходить в четыре часа, я уже с трех часов почувствую себя счастливым. И чем ближе к назначенному часу, тем счастливее. В четыре часа я уже начну волноваться и тревожиться. Я узнаю цену счастью! А если ты приходишь всякий раз в другое время, я не знаю, к какому часу готовить свое сердце. Нужно соблюдать обряды.”
Писатель говорит нам о самом важном: о дружбе и любви, о долге и верности, о красоте и нетерпимости к злу.
Эта сказка получилась очень трогательной, доброй и поучительной. Думаю, что автор вложил в нее все свое сердце.
(191 слово).
Советую перепроверить на грамотность, ведь писала на скорую руку)
Каждая национальная литература имеет свою систему
излюбленных, устойчивых мотивов, характеризующих ее эстетическое своеобразие. Существуют целые исследования
об образе леса — в немецкой литературе, ручья — во французской и т. п. Русская литература в этом отношении изучена
недостаточно: то внимание, которое уделялось до сих пор
типическим образам человек а («лишний человек», «маленький человек», «лирический герой» и т. д .), оттесняло в сознании исследователей первостепенную значимость образов
природы, через которые национальная специфика литературы
проявляется особенно четко. «Климат, образ правления,
вера дают каждому народу особенную физиономию, которая
более или менее отражается в зеркале поэзии» ',— знаменательно, что в этом известном пушкинском определении народности «климат» стоит на первом месте. Если образ правления
и вера суть изменчивые, исторически подвижные черты народной физиономии, то климат, ландшафт, флора и фауна
накладывают на нее родовой отпечаток. Не случайно, что
и М. Лермонтов в стихотворении «Родина» как бы полемически заостряет пушкинскую формулировку: «ни слава, купленная кровью», «ни темной старины заветные преданья»,
то есть ни «образ правления», ни «вера» не трогают душу
поэта,— в родине он любит «степей холодное молчанье»,
«разливы рек ее, подобные морям», врожденные, изначальные черты дорогого ликаУ русского ученого-фольклориста XIX века А. Н. Афанасьева есть трехтомный труд «Поэтические воззрения славян
на природу». Это самое полное из всех существующих исследований мифологии древних славян, а между тем речь в нем
идет только о природе. Конечно, в древности природа оказывала куда большее влияние на человека, чем теперь, когда человечество со всех сторон окружено сферами техники, культуры,
искусственного разума, знаковых систем. И тем не менее
все, созданное человеком,— пока еще только капля в океане
природы. Как весь этот океан отражается в малой капле,
и показывает поэзия. Она всегда остается связующим звеном
между природой и остальным миром. О чем бы ни хотел сказать поэт, ничто не заменит ему образов, взятых из природы:
«вода» и «огонь», «цветок» и «звезда». Поэзия в новое время
выполняет отчасти ту функцию, какую в древности выполняла мифология — представлять мир, создаваемый человеком,
в его гармонии с природой. Связи человека с природой теперь гораздо более опосредованы культурой и цивилизацией, чем раньше, но соответственно усложнился и язык
поэзии.
Можно ли исследовать «поэтические воззрения... на природу» целого народа, если они выражены не в фольклоре,
а в поэзии нового времени? Сложность задачи в том, что
у каждого поэта — свой, особенный образ природы, между
индивидуальными стилями существуют огромные различия,
которые, конечно, отсутствовали в древнем обществе, в эпоху
сложения мифологии и фольклора. Любое произведение той
поры было выражением коллективного сознания, внутри которого еще не* выделялись авторские индивидуальности,—
потому они и не оставили своих имен. Но значит ли это, что
поэзия нового времени не представляет никакой целостности?
Нет, конечно, такая целостность существует, только она
проявляется уже не в рамках отдельных поэтических текстов
(ведь каждый из них создан индивидуальным творцом),
а на более высоком и труднообозримом уровне всей национальной поэзии как единого произведения — мегатекста. Такой мегатекст не есть условная конструкция, он реально существует, у него свой читатель — народ, в памяти которого
хранится вся совокупность текстов, составляющих национальную поэзию. Отдельный исследователь тоже может в известной степени приблизиться к такому масштабу восприятия,
конечно, только в какой-то узкой области, например пейзажной лирики.
.
Объяснение: