Молчалин беден, а потому, чтобы войти в высший свет, он лицемерит, пресмыкается, лебезит перед самыми «яркими» представителями этого общества:
Там моську вовремя погладит, Там впору карточку вотрет…
Кроме того, он нашел более легкий вариант, как войти быстро и без особых унижений в высший свет: он ловко играет роль влюбленного в Софью человека:
И вот любовника я принимаю вид В угодность дочери такого человека…
За несколько лет службы у Фамусова Молчалин успел завязать нужные связи и приобрести полезные знакомства, которые в дальнейшем ему «и награжденья брать, и весело пожить».
После того как Софья случайно узнала о притворстве Молчалина, он не растерялся, он слишком живуч, чтобы быть уничтоженным такой мелочью. Теперь Молчалин стал при к новым условиям жизни. В то время как раз наступал период молчалиных, которые представляли собой ту силу, которую невозможно было уничтожить: «Молчалины блаженствуют на свете!» – недаром с горечью заметил Чацкий. Нехитрая мораль, усвоенная многими поколениями молчалиных, в мире Фамусовых приводит к успеху. Формула этого успеха такова:
Во-первых, угождать всем людям без изъятья —
Хозяину, где доведется жить,
Начальнику, с кем буду я служить,
Слуге его, который чистит платья,
Швейцару, дворнику, для избежанья зла,
Собаке дворника, чтоб ласкова была.
Привычная маска почтения и послушания Молчалина, когда в финале комедии Софья слышит его исповедь Лизе. Молчалин, как опытный иллюзионист, умело вытаскивает в нужный момент из черного ящика своей души основной набор моральных ценностей «века минувшего»: почтение, послушание, заискивание, лицемерие, притворство, лесть, отсутствие собственного мнения.
Илья - земледельцев сын, который жил в городе Муроме. Тридцать лет он сидел сидячки, пока «старчики мандровані» не дали ему выпить «питтячка медового», от которого исцелился герой. Они и рассказали Ильи, какая судьба ему уготована: «Будешь ты, Илья, славным витязем, смерть тебе в бою не написана: смело бийсь, воюй, богатырь лихой».
Сначала Не поверил Илья словам старчиків и после питья удивительного почувствовал силу великую. Проверяя сам себя, повирубував он исполинские дубы-кряжи. Только тогда поверил в свою силу.
Купил Илья Муромец коня, взял оружие и пошел землю родную от врагов защищать. А была их уйма! Защищал богатырь славный град Чернигов, сражался со страшным Соловієм Разбойником. И всегда побеждал Илья Муромец, потому что силы ему придавала земля родная, которую он защищал.
В былине Илья изображен патриотом, мужественным защитником родной земли, сильным, как человек из собственного достоинством, что не пресмыкается даже перед князем киевским. Верно стоял на страже земли Русской, защищать которую считал своим святым долгом.
Там моську вовремя погладит,
Там впору карточку вотрет…
Кроме того, он нашел более легкий вариант, как войти быстро и без особых унижений в высший свет: он ловко играет роль влюбленного в Софью человека:
И вот любовника я принимаю вид
В угодность дочери такого человека…
За несколько лет службы у Фамусова Молчалин успел завязать нужные связи и приобрести полезные знакомства, которые в дальнейшем ему «и награжденья брать, и весело пожить».
После того как Софья случайно узнала о притворстве Молчалина, он не растерялся, он слишком живуч, чтобы быть уничтоженным такой мелочью. Теперь Молчалин стал при к новым условиям жизни.
В то время как раз наступал период молчалиных, которые представляли собой ту силу, которую невозможно было уничтожить: «Молчалины блаженствуют на свете!» – недаром с горечью заметил Чацкий. Нехитрая мораль, усвоенная многими поколениями молчалиных, в мире Фамусовых приводит к успеху. Формула этого успеха такова:
Во-первых, угождать всем людям без изъятья —
Хозяину, где доведется жить,
Начальнику, с кем буду я служить,
Слуге его, который чистит платья,
Швейцару, дворнику, для избежанья зла,
Собаке дворника, чтоб ласкова была.
Привычная маска почтения и послушания Молчалина, когда в финале комедии Софья слышит его исповедь Лизе. Молчалин, как опытный иллюзионист, умело вытаскивает в нужный момент из черного ящика своей души основной набор моральных ценностей «века минувшего»: почтение, послушание, заискивание, лицемерие, притворство, лесть, отсутствие собственного мнения.