Объяснение:Ольга Бугримова – автор прочитанного мною текста – привлекает читателя к размышлению над финалом текста: «Воистину велика любовь, даже лошадиная!..». Писательница убеждена, что любая мать в сложной ситуации самоотверженно борется за жизнь своего ребёнка. И не важно, о человеке идёт речь или о животном. Предложения 19-20 подтверждают мысль о том, что мать бросается на своему дитя, забывая о собственной безопасности. Когда жеребёнок провалился в котлован, лошадь прыгнула в холодную серую жижу и не оставила своего детёныша до тех пор, пока не вытолкнула его из страшной ямы. Также обратимся к предложению 61. В нём говорится о том, что любая мать думает прежде всего о детях, а не о себе. Изнемогшая лошадь своему жеребёнку подняться на ноги, хотя её собственные силы были уже на исходе. Состояние ребёнка, его здоровье – самое главное для матери. В итоге можно смело сказать: материнская любовь сродни подвигу, когда дело касается жизни ребёнка, будь то человек или жеребёнок.
Арион, греческий певец и поэт, жизнь которого овеяна легендами. Он жил в 6 веке до н. э. на острове Лесбос. Наиболее известно предание, сохраненное Геродотом, о чудесном Ариона дельфином. При возвращении на корабле из Тарента в Коринф с богатыми сокровищами Арион был ограблен моряками и от них, прыгнул за борт. В воде его подхватил дельфин и доставил к Тенарскому мысу.
Навстречу дню в яснеющем Плывет он, на дельфине восседая;
Стихает ветер, и волна седая
Чуть плещет, сладостной кифаре вторя.
И нереиды с ним в согласном хоре
Поют, чертог подводный покидая,
И множат эхо, голоса сплетая
В торжественном амфитеатре моря.
Нерей с Доридою, и сам великий
Нептун, и старый Главк, чудесным пеньем
Пробуждены, всплывают из пучины.
О власть необоримая музыки!
Тебе внимают с равным восхищеньем
Ветра и волны, боги и дельфины.
Хуан Де Аргихо По Геродоту, «Арион большую часть своей жизни провел у Периандра и затем решил отплыть в Италию и Сикелию. Там он нажил великое богатство, потом пожелал возвратиться назад в Коринф. Он отправился в путь из Таранта и, так как никому не доверял больше коринфян, нанял корабль у коринфских мореходов. А корабельщики задумали злое дело: в открытом море выбросить Ариона в море и завладеть его сокровищами. Арион же, догадавшись об их умысле, стал умолять сохранить ему жизнь, предлагая отдать все свои сокровища. Однако ему не удалось смягчить корабельщиков. Они велели Ариону либо самому лишить себя жизни, чтобы быть погребенным в земле, либо сейчас же броситься в море.
В таком отчаянном положении Арион все же у корабельщиков… позволить ему спеть в полном наряде певца свою песнь, став на скамью гребцов. Он обещал, что, пропев свою песнь, сам лишит себя жизни. Тогда корабельщики перешли с кормы на середину корабля, радуясь, что им предстоит услышать лучшего певца на свете. Арион же, облачась в полный наряд певца, взял кифару и, стоя на корме, исполнил торжественную песнь. Окончив песнь, он, как был (во всем наряде) , ринулся в море.
Между тем корабельщики отплыли в Коринф. Ариона же, как рассказывают, подхватил на спину дельфин и вынес к Тенару. Арион вышел на берег и в своем наряде певца отправился в Коринф. По прибытии туда он рассказал все, что с ним случилось. Периандр же не поверил рассказу и велел заключить Ариона под стражу и никуда не выпускать, а за корабельщиками внимательно следить. Когда же те прибыли в Коринф, Периандр призвал их к себе и с что им известно об Арионе. Корабельщики отвечали, что Арион живет в Италии и они-де оставили его в Таранте в полном благополучии. Тогда внезапно появился Арион в том самом одеянии, в каком он бросился в море. Пораженные корабельщики не могли уже отрицать своей вины, поскольку были уличены. Так рассказывают коринфяне и лесбосцы. А на Тенаре есть небольшая медная статуя (жертвенный дар Ариона) , изображающая человека на дельфине». Уильям-Адольф Бугеро, "Арион на морском коне"1854
Сюжет об Арионе лёг в основу стихотворения А. С. Пушкина «Арион» (1827),
АРИОН
Нас было много на челне;
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны веслы. В тишине
На руль склонясь, наш кормщик умный
В молчанье правил грузный челн;
А я — беспечной веры полн, —
Пловцам я пел.. . Вдруг лоно волн
Измял с налету вихорь шумный.. .
Погиб и кормщик и пловец! —
Лишь я, таинственный певец,
На берег выброшен грозою,
Я гимны прежние пою
И ризу влажную мою
Сушу на солнце под скалою.