в центральной части россии на берегу волги раскинулось небольшое
татарское село, состоявшее из двухсот хозяйств. не будем утруждать себя
придумыванием наименований, а назовем его лишь кратко – буквой «н».
некоторые дома были покрыты соломой, а другие – тесом. в селе имеются
две мечети. оно состоит лишь из одной длинной и широкой улицы, которая
делая изгиб в сторону кыйблы, ведет прямо к реке.
жители села занимаются в основном земледелием. хотя большинство
из них уезжают на заработки в город, например, в астрахань, казань и
ростов и там стараются заняться торговлей. в селе н, недалеко от
центральной мечети, находится маленький домик. хотя он и невелик, но
покрыт тесом. рядом с домом находятся сараи, амбар, которые говорят о
хозяине как о расторопном, трудолюбивом человеке. в этом доме живет
вдова муллы зульхия со своим сыном хисаметдином менлой. покойный
отец хисаметдина менлы был указным муллой, но сын не избрал стезю
отца.
три года назад до описываемого события хисаметдин менла вернулся
из земли османов, то есть из турции, в родное село н. и сейчас он обучал
детей во второй половине своего дома. некоторые сельчане отдавали своих
детей менле с удовольствием, ибо за два года он научил детей читать, писать
и считать, а также основам веры. но у менлы были и завистники. в первую
очередь, старый указный мулла бикбулат ахметшин люто возненавидел
своего молодого собрата. пришедшим в его медресе ворчливо замечал: «
как вы можете отдавать своих детей этому нерадивому неучу? он выведет
их из благонравия. он же неверно учит складыванию слогов. посмотрите-ка:
а - ба. здесь вначале должен «алиф», затем – «ба».
менла огорчался, слыша подобные словоизвержения старого
бикбулата, порой и негодовал. но что поделать: плетью обуха не
перешибешь.
большинство сельчан верило проповедям старого муллы о шариате. те,
кто занимался у хисаметдина менлы, к пустым речам старика бикбулата,
относились недоверчиво и выражали сочувствие молодому учителю.
хисаметдин хорошо знал арабскую грамматику, был сведущ в
мусульманском праве, неплохо разбирался в исламской философии. имамы
из окрестных сел просто-напросто завидовали молодому учителю, ибо сами
не были сведущи в тонкостях исламских наук.
как мы уже писали, менла был трудолюбивым и расторопным
человеком. владея десятью десятинами земли, он привлекал сельчан к
весенним и осенним полевым работам. поэтому многие бедные люди
ему не оставались в накладе.
поздняя осень. после пятничной молитвы хисаметдин принялся за
чтение « тфсире бйзави”. если смотрет на него стороны, будешь
невольно восхищаться этим двадцатипятилетним человеком. его небольшая
бородка и усы придавали лицу еще больше прелести. сияние голубых глаз
озаряло страницы книги, и весь он погружался в себя.
положив на стол на стол “тэфсир”, стал расхаживать по комнате
взад и вперед, погруженный в свои думы. вдруг из окна он увидел работника
волостного правления. выскочил из дома, побежал к воротам и радостно
спросил : “неужели пришла? ” “да”,- ответил работник и передал ему
сверток.
то была, дорогие читатели, газета, защищавшая интересы российских
мусульман, - “тарджеман”.
хисаметдин очеь любил свой татарский народ. у него никогда не
было чувства ненависти, и он был готов любить всех людей. разаернув
газету, менла начал ее читать.
номер газеты был полугодовалой давности. но все в нем было так
животрепещуще. на последней странице номера он прочел слова: “я буду
бедным, вы будете бедными, видя лишь одну нищету и постоянно перенося
горе. чтобы избежать тяжелого положения, невзгод и болезней, существует
лишь одно средство – это стремление не жить бесцельно. видя кого-либо на
смертном одре, в глазах появляются слезы. но получает ли душа от этого
успокоение? видя, как кто-либо страдает, сокрушаемся! а ведь наша душа
не раз, не пять, а тысячи и тысячи раз подвергается и . два
из больших и беспощадных зол – невежество и - незаметно
омертвляют нашу душу, лишив ее внутреннего стержня. потму, не зная
выхода, мы впадаем в грех”.
эти слова заставили содрогнуться менлу. его глаза были полны слез.
вознося молитву, он промолвил: “ до чего удивительно, что мы не можем
объединить миллионы страждущих татар? неужели у них нет к этому
желания? ”
и это сильное волнение вылось в горькое рыдание. заслышав его
вслипывания, в комнату вошла мать.
- что случилось, сынок?
- ничего страшного, матушка. отца я вспомнил, оттого и расстроился.
дорогие мои читатели, не отца он вспомнил, а десять миллионов
российских мусульман встали пред его взором. отец? да что отец!
он уже умер. а ведь десять миллионов мусульман живы еще. над нами
смеются европа, турки, египтяне. смеются над нашей нерадивостью, над
нашим невежеством. беда, да и только! что же нам нужно, чтобы идти
вперед, по пути прогресса?
разложив « тарджеман» на столе, размышляя о необходимости
знаний, менла еще раз прошелся по комнате.
С такого нравоучительного суждения начинается блестящий рассказ Валентина Распутина "Уроки французского".
"Я пошел в пятый класс в сорок восьмом году. Правильней сказать, поехал: у нас в деревне была только начальная школа, поэтому, чтобы учиться дальше, мне пришлось снаряжаться из дому за пятьдесят километров в райцентр".
С дотошностью очеркиста Распутин объясняет причины, побудившие мать отпустить сына на самостоятельное житье, о том, как она договорилась со знакомой по этому поводу, о том, как он остался один.
"...а в последний день августа дядя Ваня, шофер единственной в колхозе полуторки, выгрузил меня на улице Подка-менной, где мне предстояло жить занести в дом узел с постелью, ободряюще похлопал на прощанье по плечу и укатил. Так, в одиннадцать лет, началась моя самостоятельная жизнь".
Столь же детально автор объясняет, сколь трудно жилось в эти послевоенные годы. Но это не дидактические рассуждения, а юмор с легкой ностальгией по голодному, но в чем-то счастливому детству.
"Голод в тот год еще не отпустил, а нас у матери было трое, я самый старший. Весной, когда пришлось особенно туго, я глотал сам и заставлял глотать сестренку глазки проросшей картошки и зерна овса и ржи, чтобы развести посадки в животе, — тогда не придется все время думать о еде. Все лето мы старательно поливали свои семена чистой ангарской водичкой, но урожая почему-то не было".
И столь же естественен, художественно полноценен второй пласт повествования — переоценка отношения учительницы к вялому, угрюмому мальчику после того, как она узнала о его проблемах, ее неуклюжие попытки накормить ребенка так, чтоб не задеть его гордости.
Здесь автор человечен и правдив. Без тени фальши, без натяжек показывает он естественные противоречия между героями, проводя незаметную параллель между общими противоречиями города и деревни, их трудное понимание этих противоречий, их постепенное сближение, их общую растерянность от неожиданного поворота отношений.
Кульминация рассказа наступает после того, как учительница начала играть с Мальчиком в пристенок. Парадоксальность ситуации обостряет рассказ до предела. Особенно остро должны чувствовать это обострение те, кто жил и учился в период "торжества коммунизма", когда "неуставные" отношения учителя с учеником могли привести не только к увольнению с работы, но и к уголовной ответственности.
Учительница не могла не знать, что, докопайся до происходящего ее коллеги, "общественность", — волчий билет ей обеспечен. Мальчик этого до конца не понимал. Но когда беда все же случилась, он начал понимать поведение учительницы глубже. И это привело его к осознанию некоторых аспектов жизни того времени.
Финал рассказа почти мелодраматический. Посылка с антоновскими яблоками, которых он, абориген Сибири, никогда не пробовал, как бы перекликается с первой, неудачной посылкой с городской едой - макаронами. Все новые и новые штрихи готовят этот, оказавшийся вовсе не неожиданным финал, который и ставит все точки над i. В рассказе как бы копится нечто недостойное, стыдное для человека, чему противопоставлена чистота городской учительницы французского языка, совсем еще девчонки, и сердце уфюмого, недоверчивого деревенского мальчика открывается перед этой чистотой.
Казалось бы, все то, о чем рассказал писатель, — далекое Что нам до него?.. Но рассказ до сих пор свеж, социально горяч. Ведь в нем не только история, случившаяся в давние времена в сельской школе. В нем высшие человеческие ценности”, взвешенные с ювелирной точностью. В нем большое мужество маленькой женщины, прозрение замкнутого, невежественного ребенка, в нем уроки человечности.
Головні герої чоловік з дружиною і семирічний хлопчик Джим.
Розповідь вчить тому, що ми не цінуємо те, що маємо, а починаємо це розуміти тільки, тоді, коли вже втратили. Чоловік і жінка ненавиділи шум, гам і суєту свого міста, страждали від того, що щоранку потрібно бігти на роботу і т.д. Вони мріяли про тишу і спокій, про те, щоб жити одним, і щоб на цілому світі нікого не було. Це трапилося. Вони одні. І нікого в цілому світі. І що? Яка тепер їх мрія?
Ось вона! "Добре, правда, якби ми ввечері лягли спати, а вночі все якимось чином повернулося на свої місця. Всі безглуздості, шум і гам, ненависть, всі жахи, все кошмари, злі люди і безглузді діти, вся ця катавасія, дріб'язковість , суєта, все надії, сподівання і любов. Правда, було б добре? "
Цінуйте життя! --- ось головна ідея твору.