Во второй половине семидесятых годов покойный Каблиц написал статью 'Ум и чувство, как факторы прогресса' [1], в которой, ссылаясь на Спенсера, доказывал, что в поступательном движении человечества главная роль принадлежит чувству, а ум играет второстепенную и к тому же совершенно подчиненную роль. Каблицу возражал один 'почтенный социолог' [2], выразивший насмешливое удивление по поводу теории, ставившей ум 'на запятки'. 'Почтенный социолог' был, разумеется, прав, защищая ум. Однако он был бы гораздо более прав, если бы, не касаясь сущности поднятого Каблицем вопроса, показал, до какой степени невозможна и непозволительна была самая его постановка. В самом деле, теория 'факторов' неосновательна уже и сама по себе, так как она произвольно выделяет различные стороны общественной жизни и ипостазирует их, превращая их в особого рода силы, с разных сторон и с неодинаковым успехом влекущие общественного человека по пути прогресса. Но еще более неосновательна эта теория в том виде, какой она получила у Каблица, превращавшего в особые социологические ипостаси уже не те или другие стороны деятельности общественного человека, а различные области индивидуального сознания. Это поистине геркулесовы столбы абстракции; дальше идти некуда, потому что дальше начинается комическое царство вполне уже очевидного абсурда. Вот на это-то и следовало 'почтенному социологу' обратить внимание Каблица и его читателей. Обнаружив, в какие дебри абстракция завело Каблица стремление найти господствующий 'фактор' в истории, 'почтенный социолог', может быть, невзначай сделал бы кое-что и для критики самой теории факторов. Это было бы очень полезно всем нам в то время. Но он оказался не на высоте при-
"Альпийскую балладу" я прочитал лишь после того, как посмотрел одноименный фильм и жалею об этом. Ведь в процессе чтения передо мной вставал образ Ивана, созданный Станиславом Любшином. Он разумеется создал великолепный образ советского солдата, сбежавшего из немецкого плена и влюбившегося в итальянскую девушку. Конечно я пытался уйти от худощавого солдата, умного взгляда Любшина, но у же не мог.
Ну да ладно, от моего упущения, что не прочитал повесть еще в школьные годы, произведение Василя Быкова ничуть не стал хуже.
О чем же это произведение?
Если коротко о любви на войне. Любовь, как одно из сильнейших человеческих чувств, проявляется и на войне. Оно пробуждается как бы ото сна и несмотря ни на боль, ни угрозу смерти делает людей счастливыми. Вот о чем эта книга.
Да автор отдал довольно много страниц для описания самого побега, трудностей в пути, голоду ни на минуту не оставляющую их. Каждое предложение, каждое слово писателя вымучено, он так подробно описывает эти три дня, что кажется он сам пережил их. И Иван, и Джулия встают перед нами как живые. Они несмотря на лишения, на усталость и голод бегут к своей мечте - в Триест, где они могут найти партизан. Но за ними тоже идет погоня, у немцев преимущество по всем пунктам. И собаки, и оружие, и обмундирование, и еда, всего этого лишены беглецы. Иван, до сих пор думавший только о свободе, о том как добраться до своих, о далекой Родине, здесь в чужих для него Альпах находит свою любовь.
Вот как описывает первые проблески любви в душе Ивана Василь Быков.
" Ему было хорошо с ней, хотелось рассеять ее тревогу, увидеть Джулию прежней – искренней, веселой, доверчивой. Должно быть, надо было приласкать ее, успокоить. Только Иван все не мог перешагнуть через какую-то грань между ними, хоть и желал этого. Что-то застенчиво-мальчишеское стремилось в нем к девушке, но он сдерживал себя, колебался, медлил."
Это чувство постепенно росло и наконец их прорвало.
" Среди дремучей первозданности гор, в одном шагу от смерти родилось неизведанное, таинственное и властное, оно жило, жаждало, пугало и звало." Это властное захватило их и больше не отпускало. До самого финала, трагичного и счастливого одновременно. Иван свою любимую, но сам погибает.
В эпилоге мы узнаем, что Джулия родила сына Джованни и нет сомнения, что это частица белорусского паренька, которому судьба под конец жизни подарил настоящее счастье-женскую любовь.
От этого и остается в сердце то чувство благодарности и ему Ивану, и итальянке Джулии за то, что они жили. И живут на страницах книг.