Чем отличается человек от других существ на земле? Тем, что, создавая человека, Бог дал ему разум, душу, а еще Творец сделал его свободным. Свободным в своем выборе.
Проблема выбора – самая главная в жизни любого человека. Как поется в одной знаменитой песне: «Женщину, религию, дорогу каждый выбирает по себе, дьяволу служить или пророку - каждый выбирает по себе». Ежедневно перед нами ставятся во как поступить, что будет вернее: свернуть налево или направо?
О трудности и необходимости нравственного выбора пишет в своем рассказе «Судьба человека» Михаил Шолохов. Его герой, Андрей Соколов, так же, как и все люди, сталкивается с необходимостью выбирать. Отличие его выбора в том, что подчас от его правильного шага зависела судьба окружающих людей.
Итак, какой выбор предлагала Андрею судьба? И какой путь выбирал он? В первый раз жизнь поставила перед ним дилемму: идти или не идти на войну. Хотя для самого героя такого во даже и не стояло. Андрей твердо решил воевать за Родину. И даже слезы жены и тяжелые предчувствия не смогли поколебать его решения: «… Она и говорит, и за каждым словом всхлипывает: «Родненький мой... Андрюша... не увидимся мы с тобой... больше... на этом... свете»... Тут у самого от жалости к ней сердце на части разрывается, а тут она с такими словами… Зло меня тут взяло! Силой я разнял ее руки и легонько толкнул в плечи…»
Сцена убийства Андреем предателя – еще один показатель нравственного выбора героя. Об этой сцене можно спорить. Однозначно оправдывать удушение человека только тем, что он был предателем, нельзя. К тому же, он еще и не предал никого, а только "стращал". Но Андрей решает покончить с заочным предателем.
Что оправдывает героя? Оправдывает его то, что совершил он этот поступок во благо не себе, а другому человеку. Но все равно излишний пафос сцены, на мой взгляд, разрушает цельный образ героя. Этот нравственный выбор Андрея выбивается из трактовки автором его характера и понимания жизни. Зачем Шолохов сделал Соколова убийцей? Только для того, чтобы показать его понимание чувства плеча и сострадания к другим? Или для того, чтобы показать, что в каждом, даже самом прекрасном, человеке в экстремальной ситуации может что-то звериное?
Перечитывая эпизод, в котором Андрей говорит о своих чувствах после убийства, мы наблюдаем парадокс. С одной стороны, на лицо символические мотивы Достоевского (надежда на воскрешение души), с другой стороны – явная натяжка в словах о предателе: «До того мне стало нехорошо после этого, и страшно захотелось руки помыть, будто я не человека, а какого-то гада ползучего душил... Первый раз в жизни убил, и то своего... Да какой же он свой? Он же худее чужого, предатель".
Нравственный выбор Андрея Соколова, сделанный им в сцене до Мюллером, напротив, раскрывает его характер как чистый и благородный. В противоположность тому звериному чувству, которое родилось у героя в эпизоде убийства, во время до он удивительно стойко сохраняет свое человеческое достоинство. Отказавшись выпить за победу немецких войск перед лицом смерти, Андрей сделал свой выбор. Этот героический выбор дорогого стоит. Не каждый, далеко не каждый человек в такой страшной ситуации, когда на карту поставлена его жизнь, найдет в себе силы не отказаться от своих убеждений ради собственной шкуры. А Андрей Соколов смог. Именно поэтому Мюллер удивился и отступил от Андрея, он увидел всю силу его воли. Выбор, сделанный Соколовым, не мог не заслужить уважения у любого человека, даже у коменданта концентрационного лагеря.
Но судьба готовила Андрею еще один страшный выбор. После гибели всей его семьи не осталось у героя ни одной надежды. Другой человек мог бы думать о самоубийстве, но Андрей Соколов выбрал жизнь.
Встреча с «новым сынком» – одна из самых трогательных сцен в рассказе. Две потерянные души нашли друг друга и внесли в жизнь обоих смысл, любовь и веру в завтрашний день. Можно, конечно, говорить о «подарке», преподнесенном Соколову судьбой в лице Ванюши. Но ведь герой совершил поступок, он сделал выбор - Соколов решился взять мальчика к себе. Он решился взвалить на себя заботу об этой «мелкой птахе»: «Закипела тут во мне горючая слеза, и сразу я решил: "Не бывать тому, чтобы нам порознь пропадать! Возьму его к себе в дети". И сразу у меня на душе стало легко и как-то светло». На душе у героя стало светло. Правильный нравственный выбор всегда приносит с собой катарсис, а за ним счастье и ощущение справедливости.
В своем рассказе Шолохов не пытался научить читателя поступать так, а не иначе. Он показал на примере одной, отдельно взятой судьбы человека, как нравственный выбор изменяет нашу жизнь. Как поступки, совершенные нами, трансформируют нас и окружающий мир, что они нам приносят, какие последствия могут быть у неправильного нравственного выбора. Здесь нужно вспомнить убитого Андреем предателя, который пошел по неверному пути и поплатился за это… жизнью.
«После бала» - небольшой рассказ великого русского писателя Льва Николаевича Толстого.
Тема рассказа
Главные герои:
Иван Васильевич – рассказчик;
Петр Владиславович – богатый камергер, полковник Б.;
Варенька – дочь полковника.
Произведение начинается с диалога автора и главного героя – Ивана Васильевича. Он заявляет, что вся его жизнь перевернулась после одной ночи, в последний день масленицы - в Прощеное воскресенье. Тогда еще Иван Васильевич был студентом в провинциальном университете (тогда он был молод, сейчас ему за пятьдесят).
В ту ночь и предшествующий вечер с ним произошли два события: бал у воинского начальника Петра Владиславовича; другим же событием стало ужасное зрелище зверского избиения солдата-татарина тем же Петром Владиславовичем под утро уже после бала.
Почему главный герой разлюбил Вареньку, и почему он не пошел служить по военной части
Петр Владиславович баловал дочь, экономил на себе, чтобы ей доставалось самое лучшее. Доказательством этого служили его самодельные сапоги, которые он надел и на бал.
Любовь к Вареньке и уважение к ее отцу, представившемуся Ивану Васильевичу замечательнейшим человеком, окрыляли и вдохновляли главного героя, ему казалось, нет лучше в мире этих людей, и оттого он был счастлив. Но это счастье вмиг разрушили события после бала.
На следующее утро Иван Васильевич отправился к дому семьи полковника Б. и в поле увидел жестокое избиение солдата, пытавшегося до этого сбежать («татарина гоняют за побег»). Истязанием руководил Петр Владиславович; он был самоуверен, грозен и беспощаден, как будто в нем пропало все человеческое; жестокость его казалась герою неоправданной.
Главный герой понял, насколько двуличен Петр Владиславович. С тех пор его любовь к Вареньке пошла на убыль, ему стало неловко и неприятно видеться с ней, он понял, что внешний блеск той семьи – это все напускное и показное. Поступать на военную службу Иван Васильевич также не стал из-за того, что не мог принять и подчиниться суровым, жестоким и беспощадным законам государства. Возможно, они и были справедливы, но главный герой не мог их оправдать, как не мог оправдать и то самое жестокое наказание татарина.
ответ:ттепельное» поколение читателей открывало для себя новые имена и по-новому прочитывало уже хрестоматийные строки, оно дышало и жило поэзией, оно жадно впитывало воздух новой прозы. Диалог с писателем продолжался, он захватывал все больше и больше собеседников, он активно вовлекал их в художественный мир русской литературы XX века. Символично, что эпоха, наступившая после смерти Сталина, свое название получила из литературы из стихотворения Н. Заболоцкого «Оттепель». Публикация «весеннего» стихотворения в октябрьской книжке «Нового мира» за 1953 год для многих было достаточно прозрачным намеком на близость изменений политической атмосферы в стране, хотя в стихотворении нет ни единой строчки, позволяющей его трактовать иносказательно. Затем была повесть И. Оренбурга с тем же названием — «Оттепель» (1954). Вскоре весна, со свойственным для нее пробуждением новых надежд и новых сил, вовсю разгулялась и в стране, и на страницах новых книг и журналов.
Какое же слово стало определяющим для всей эпохи, наступившей вместе с «оттепелью»? На наш взгляд, это слово "память". Именно с памятью — индивидуальной и народной — боролся навязываемый властями социалистический реализм. Вспомните, ни в официально утвержденном, ни в горьковском определении этого метода нет ни единого слова, связанного с понятием традиции, преемственности, памяти. Из сознания целых поколений вытравлялось знание о том, как жили их предки до революции, все дурное объявлялось «пережитками людей заставляли жить мечтами о «светлом будущем», отучая оглядываться назад.
Настоящий культурный взрыв в эпоху «оттепели» привел к тому, что живые проблемы вернулись на страницы книг. В прозе особую популярность приобрел жанр художественно-публицистического, проблемного очерка. Даже в поэзии стихотворцы вновь захотели «к штыку приравнять перо», писать на злобу дня. Именно в этот период возник удивительный феномен «громкой», «эстрадной» лирики, как ее тогда называли. В ее основе лежала традиция русского футуризма, традиция прямых обращений поэта к массовой публике. Это была поэзия «прямого действия», для голоса и слуха, а не размышления, ей были присущи, говоря словами критика, «скоростные методы образного мышления». Писатели и поэты почувствовали насущную необходимость напрямую, без посредников в виде книг или журналов обращаться к своему читателю. Поэзия пришла в концертные залы, на стадионы. Появилась целая плеяда молодых поэтов, со сцены громящих обыденщину, пошлость, пороки современного человека, пережитки Среди них особое место занимали А. Вознесенский, Е. Евтушенко, Р. Рождественский.
Однако официальная литература социалистического реализма с ее беспамятностью не была ответить на один из краеугольных во второй половины XX века, заданный философом Адорно: «Как можно сочинять музыку после Аушвица?» Рассказать правду о нацистских и сталинских лагерях, о зверствах и мучениях солдат на Второй мировой войне взялась литература. 50 — 70-е годы XX века — настоящий взрыв военной прозы, осторожно преступавшей границы дозволенного, чтобы донести до читателей «окопную правду» — ту правду, что открывалась солдатам не в передовицах газет или разъяснениях политработников, а виделась ими через бруствер окопа или слышалась в стонах раненых товарищей, звучала в осторожных разговорах в перерывах между боями. Не случайно особенно популярным стал жанр повести, потому что именно этот жанр позволял показать судьбу человека в ее протяженности, избежав при этом искушения больших обобщений и массовых картин, свойственных многим произведениям сталинского периода.
В рассказах М. Шолохова «Судьба человека» и А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», романе В. Гроссмана «Жизнь и судьба» читатель слышал живую исповедь человека все круги рукотворного ада, уготованного человеком — человеку. Такой правды социалистический реализм выдержать не мог. Ведь власть догмы требовала, чтобы любое мало-мальски допустимое с точки зрения идеологии художественное произведение объявлялось отвечающим критериям социалистического реализма. В результате само понятие «соцреализм» неимоверно расширилось и стало значить так много, что уже не значило почти ничего.