Сам образ центрального героя отразил принадлежащие разным эпохам представления о должном, о человеческом идеале. Герой эпоса — всегда совершенство физических и моральных качеств, но если в "Илиаде" центральные персонажи отличались прежде всего физической силой и воинскими талантами, то Одиссей — первый герой мировой литературы, в котором телесное совершенство сочетается с высоким умом.
Корни образа Одиссея уходят в далекую древность. Мифологический Одиссей — правнук бога Гермеса, покровителя торговли и воров, от которого он унаследовал ум, ловкость, практицизм. Его дед Автолик — "великий клятвопреступник и вор", его родители — Лаэрт и Антиклея. Но в поэме уже не подчеркивается божественное происхождение героя, хотя он, как это свойственно эпическому герою, отважный воин, мастер рукопашной схватки и стрельбы из лука. Но в воинских доблестях и физической силе его превосходят многие. Одиссею нет равных в уме, хитрости, инициативности, терпеливости, в искусстве совета и слова. В "Одиссее" впервые сила вынуждена уступить интеллекту. Сам по себе ум — качество этически нейтральное. Оно проявляется у Одиссея в широком диапазоне: от эгоистической хитрости до возвышенной мудрости. "Многоумие" и светлый разум — главные достоинства Одиссея. Гомер рисует также его волю, предприимчивость, его жадное любопытство, интерес к новым землям, жизни, любовь к семье, родине, но "богоравный" Одиссей наделен и человеческими слабостями: он самонадеян, хвастлив, подвержен минутному страху, отчаянию.
Все исследователи подчеркивают удивительную широту образа Одиссея, его открытость. Одиссей, с его порывом в неведомое и одновременно стремлением домой, вызывающий зависть богов, испытывает всю полноту жизни. Он самый противоречивый и потому самый современный из всех героев античного эпоса. Т. Г. Мальчукова перечисляет: "Одиссей — царь, вождь, гость, нищий странник. Он миролюбив, но в иных обстоятельствах бывает жесток. У него изобретательный ум, практический и созерцательный, и ловкие к любой работе руки. Он воин, копейщик, лучник, первый и в рукопашном бою, муж совета, речистый оратор и дипломат, моряк, кормчий, купец, порой пират, атлет, пахарь, жнец, плотник, каменщик, шорник".
Подобная полнота раскрытия образа и делает его классическим в указанном выше смысле. Одиссей воплощает античное требование уравновешенности, отказа от крайностей. Это целостный образ, представленный во всех жизненных ситуациях, которые могут выпасть на долю мужчины. Лишь Гомер изобразил человека во всей его полноте: Одиссей — мудрый царь, любящий муж и отец, смелый воин, красноречивый и изобретательный политик, отважный странник, возлюбленный богини, страждущий изгнанник, законодатель, торжествующий мститель, любимец Афины. Одиссей, по словам классика литературы ХХ века Дж. Джойса, самый "закругленный", законченный образ во всей истории мировой литературы, и Джойс создает свой собственный, современный вариант Одиссея, — это Леопольд Блум, герой его романа "Улисс".
Важно подчеркнуть, что Одиссей у Гомера — сам кузнец своего счастья, и одновременно он избавляет общество от произвола и анархии, восстанавливая справедливость. Успехи Одиссея вырастают из его терпеливости, позволяющей ему преодолеть тяжкие беды и препятствия на пути домой.
О мудрой уравновешенности в "Одиссее" говорит канадский ученый Н. Фрай: «"Одиссея" есть история приключений героя, который благополучно избежал невероятных опасностей и возвратился в последний момент, чтобы вернуть себе жену и наказать злодеев. Но моральное удовлетворение, испытываемое читателем, основывается на нашем полном приятии созданной автором картины природы, общества, закона: законный хозяин возвращает себе все, что принадлежит ему по праву».
Общечеловеческий, архетипический смысл образа раскрывают слова Т.Г. Мальчуковой: «"Одиссея" — это миф, во всякое время творящийся заново, а Одиссей — это прообраз, вечно повторяющийся, наподобие платоновской идеи, архетип. Поэтому современный человек — это иначе одетый и названный Одиссей, а жизнь современного героя или даже один ее эпизод — это иносказание "Одиссеи"». Вот почему этому образу принадлежит совершенно уникальное место в последующей истории литературы. В историю его входят воплощения в античных трагедиях Эсхила и Еврипида, Цицерона и Сенеки, в "Божественной комедии" (1307–1321 гг.) Данте ("Ад", круг VIII), в "Троиле и Крессиде" (1602 г.) В. Шекспира, в незавершенной пьесе И.В. Гете об Одиссее и Навсикае и в произведениях множества других авторов. В XX веке сопоставимые с гомеровским по значимости образы созданы в романах ирландца Дж. Джойса "Улисс" (1922 г.) и грека Н. Казандзакиса "Одиссея" (1938 г.). Различные эпизоды истории Одиссея вдохновляли художников и композиторов всех времен, так что можно сказать, что каждая культурная эпоха предлагает свою трактовку образа Одиссея, все более и более далекую от гомеровского эпического героя.
Даже дурацкая, по сути дела, речь Гаева перед шкафом, несмотря на свою нелепость, в какой-то степени проникнута лиризмом. Однако подспудно проступает и трагизм подобной ситуации: обстоятельства требуют как можно скорее решить, что делать дальше, чтобы сохранить имение, а человек распинается перед предметом интерьера, выставляя себя на посмешище. Сходным образом выглядит и его сестра, которая от умиления целует шкаф. Впрочем, чувства, которые охватывают Раневскую при виде имения, в котором значительная часть ее жизни, проявляются гораздо поэтичнее, чем у ее брата: «О, мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничего не изменилось». И здесь слышатся трагические нотки: изменилось-то как раз очень многое, а Раневская не умеет и не хочет этого понять. Лишь внешне все выглядит по-прежнему, но «сад продадут за долги».
Своим взглядам, идейно объединявшим поэта со всей передовой Россией, Пушкин не изменил ни в ссылке, ни после разгрома декабристов. Об этом говорят написанные в 1827 году стихи «В Сибирь» и «Арион» . С женой декабриста Муравьёва, уезжавшей в 1827 году к мужу, сосланному в числе других в Сибирь, Пушкин отправил послание своим опальным друзьям. Этот поступок был проявлением высокого мужества поэта, так как после жестокой расправы царя с декабристами даже самые близкие родные и друзья старались не поддерживать с ними сношений. В послании «В Сибирь» Пушкин с огромной поэтической силой высказал мысль о великом историческом значении дела декабристов, призывал их к мужественному терпению и выражал надежду на близкую революцию, которая освободит сосланных на каторгу друзей: Оковы тяжкие падут, Темницы рухнут — и свобода Вас примет радостно у входа.. . Насколько для декабристов был дорог этот привет поэта, показывает их ответное стихотворение, написанное декабристом А. И. Одоевским: Струн вещих пламенные звуки До слуха нашего дошли. К мечу рванулись наши руки, Но лишь оковы обрели. Но будь покоен, бард, цепями, Своей судьбой гордимся мы И за затворами тюрьмы В душе смеёмся над царями. Одоевский в ответе Пушкину выразил твёрдую уверенность декабристов в том, что дело, начатое ими, не заглохнет: «из искры возгорится пламя» . В том же 1827 году, отправив своё послание «В Сибирь» , Пушкин написал ещё одно стихотворение, посвящённое декабристам, — «Арион» . Так как оно предназначалось для печати, то поэт прибегнул к аллегорической (иносказательной) форме. Для выражения своих мыслей и чувств Пушкин использовал древнегреческую легенду о поэте и музыканте Арионе. Арион плыл на корабле в открытом море. Корабельщики хотели убить его, чтобы завладеть его богатствами. Арион упросил их позволить ему спеть перед смертью песню. Закончив пение, он сам бросился в волны. Но дельфин, привлечённый его пением, вынес его на своей спине на берег. Чудом Арион — это Пушкин. Поэт говорит о себе как о певце декабризма, пропагандисте декабристских идей. Пловцы в челне — это дружный коллектив декабристов, членом которого изображён и сам поэт. В картине налетевшей бури и её последствий поэт рисует восстание декабристов, его разгром и трагическую судьбу его руководителей и участников. Случайно певец остался верен своим товарищам, их делу: «Я гимны прежние пою», — заявляет о себе поэт. В соответствии с содержанием стихотворения Пушкин применяет старинные слова, звучащие более торжественно, чем обычные: кормщик (кормчий — рулевой) , лоно волн, гимны (торжественные песни) , риза (вместо одежда] . Силу и сплочённость декабристов, их настойчивое стремление достичь своей цели подчёркивают такие словесные образы, как «иные парус напрягали, другие дружно упирали вглубь мощны вёслы» . Герцен так писал о времени, наступившем после разгрома декабристов: «Душой всех мыслящих людей овладела глубокая грусть. Одна лишь звонкая и широкая песнь Пушкина звучала в долинах рабства и мучений. Эта песнь продолжала эпоху наполняла мужественными звуками настоящие и посылала свой голос отдалённому будущему» . Где спорю вслух, где чувствую живее, И где мы все, прекрасного друзья, Чем вялые, бездушные собранья.. . Так пишет он в 1819 году своему лицейскому товарищу Горчакову. Пушкина объединяло с его лицейскими друзьями кипение ума, вольность мысли, живые чувства, любовь к прекрасному, к искусству. Такого типа дружба, выросшая на основе общих идейных интересов, — самая высокая и глубокая. В стихотворном послании к Чаадаеву в 1821 году Пушкин посвящает ему такие строки: Ты был целителем моих душевных сил.. . Ты другу заменил надежду и покой; Во глубину души вникая строгим взором, Ты оживлял её советом иль укором; Твои жар воспламенил к высокому любовь.. .
Сам образ центрального героя отразил принадлежащие разным эпохам представления о должном, о человеческом идеале. Герой эпоса — всегда совершенство физических и моральных качеств, но если в "Илиаде" центральные персонажи отличались прежде всего физической силой и воинскими талантами, то Одиссей — первый герой мировой литературы, в котором телесное совершенство сочетается с высоким умом.
Корни образа Одиссея уходят в далекую древность. Мифологический Одиссей — правнук бога Гермеса, покровителя торговли и воров, от которого он унаследовал ум, ловкость, практицизм. Его дед Автолик — "великий клятвопреступник и вор", его родители — Лаэрт и Антиклея. Но в поэме уже не подчеркивается божественное происхождение героя, хотя он, как это свойственно эпическому герою, отважный воин, мастер рукопашной схватки и стрельбы из лука. Но в воинских доблестях и физической силе его превосходят многие. Одиссею нет равных в уме, хитрости, инициативности, терпеливости, в искусстве совета и слова. В "Одиссее" впервые сила вынуждена уступить интеллекту. Сам по себе ум — качество этически нейтральное. Оно проявляется у Одиссея в широком диапазоне: от эгоистической хитрости до возвышенной мудрости. "Многоумие" и светлый разум — главные достоинства Одиссея. Гомер рисует также его волю, предприимчивость, его жадное любопытство, интерес к новым землям, жизни, любовь к семье, родине, но "богоравный" Одиссей наделен и человеческими слабостями: он самонадеян, хвастлив, подвержен минутному страху, отчаянию.
Все исследователи подчеркивают удивительную широту образа Одиссея, его открытость. Одиссей, с его порывом в неведомое и одновременно стремлением домой, вызывающий зависть богов, испытывает всю полноту жизни. Он самый противоречивый и потому самый современный из всех героев античного эпоса. Т. Г. Мальчукова перечисляет: "Одиссей — царь, вождь, гость, нищий странник. Он миролюбив, но в иных обстоятельствах бывает жесток. У него изобретательный ум, практический и созерцательный, и ловкие к любой работе руки. Он воин, копейщик, лучник, первый и в рукопашном бою, муж совета, речистый оратор и дипломат, моряк, кормчий, купец, порой пират, атлет, пахарь, жнец, плотник, каменщик, шорник".
Подобная полнота раскрытия образа и делает его классическим в указанном выше смысле. Одиссей воплощает античное требование уравновешенности, отказа от крайностей. Это целостный образ, представленный во всех жизненных ситуациях, которые могут выпасть на долю мужчины. Лишь Гомер изобразил человека во всей его полноте: Одиссей — мудрый царь, любящий муж и отец, смелый воин, красноречивый и изобретательный политик, отважный странник, возлюбленный богини, страждущий изгнанник, законодатель, торжествующий мститель, любимец Афины. Одиссей, по словам классика литературы ХХ века Дж. Джойса, самый "закругленный", законченный образ во всей истории мировой литературы, и Джойс создает свой собственный, современный вариант Одиссея, — это Леопольд Блум, герой его романа "Улисс".
Важно подчеркнуть, что Одиссей у Гомера — сам кузнец своего счастья, и одновременно он избавляет общество от произвола и анархии, восстанавливая справедливость. Успехи Одиссея вырастают из его терпеливости, позволяющей ему преодолеть тяжкие беды и препятствия на пути домой.
О мудрой уравновешенности в "Одиссее" говорит канадский ученый Н. Фрай: «"Одиссея" есть история приключений героя, который благополучно избежал невероятных опасностей и возвратился в последний момент, чтобы вернуть себе жену и наказать злодеев. Но моральное удовлетворение, испытываемое читателем, основывается на нашем полном приятии созданной автором картины природы, общества, закона: законный хозяин возвращает себе все, что принадлежит ему по праву».
Общечеловеческий, архетипический смысл образа раскрывают слова Т.Г. Мальчуковой: «"Одиссея" — это миф, во всякое время творящийся заново, а Одиссей — это прообраз, вечно повторяющийся, наподобие платоновской идеи, архетип. Поэтому современный человек — это иначе одетый и названный Одиссей, а жизнь современного героя или даже один ее эпизод — это иносказание "Одиссеи"». Вот почему этому образу принадлежит совершенно уникальное место в последующей истории литературы. В историю его входят воплощения в античных трагедиях Эсхила и Еврипида, Цицерона и Сенеки, в "Божественной комедии" (1307–1321 гг.) Данте ("Ад", круг VIII), в "Троиле и Крессиде" (1602 г.) В. Шекспира, в незавершенной пьесе И.В. Гете об Одиссее и Навсикае и в произведениях множества других авторов. В XX веке сопоставимые с гомеровским по значимости образы созданы в романах ирландца Дж. Джойса "Улисс" (1922 г.) и грека Н. Казандзакиса "Одиссея" (1938 г.). Различные эпизоды истории Одиссея вдохновляли художников и композиторов всех времен, так что можно сказать, что каждая культурная эпоха предлагает свою трактовку образа Одиссея, все более и более далекую от гомеровского эпического героя.
Ч