Возможно ли было совместное счастье Онегина и Татьяны – главных героев романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин»? Думаю, что в первой половине романа, когда юная Татьяна влюбилась в «душевного инвалида» Онегина, их счастье было невозможным. Это понимал и сам Евгений – он просто не был испытывать любовь. Не зря, в ответ на искренне признание девушки, герой так же искренне отвечает ей: Но я не создан для блаженства; Ему чужда душа моя; Напрасны ваши совершенства: Их вовсе недостоин я. Возможно ли было счастье героев в конце романа, после столь разительной перемены, произошедшей с Онегиным? Теперь он был на любовь, на сильные и глубокие чувства. Больше того, Онегин всей душой любит - любит преобразившуюся Татьяну: «Его больной, угасший взор, Молящий вид, немой укор, Ей внятно все». Да и Татьяна, в которой была жива «простая дева», по-прежнему любит Евгения. Она даже признается в этом герою. Однако Татьяна несвободна – она замужем и никогда не опорочит доброго имени своего мужа. А это значит, что счастье героев невозможно и сейчас, после всех перемен, произошедших с ними.
В «Княжне Мери» все абсолютно по-другому: Печорин, обуреваемый томительной страстью к отвергнутому любовному поприщу, стенает в стенах крепости о своей нелегкой судьбе!.. О, как же это горько, быть одичалым героем-матросом, не к спокойствию и радости!.. Нет, не может его душа, столь привыкшая к военным страстям, к сумасшедшим схваткам, к желчным поединкам, к холодным встречам, отдаться в руки любви!.. От этого и пейзаж вокруг романтичен: это и дальние паруса, и милые серые тучи, это и вечное томление, это и взгляд бедного и одинокого узника сквозь решетку… Он не терпит однообразия и спокойствия, но так о нем мечтает… Впрочем, это сугубо личный путь Печорина. Его выбор. Его судьба. Его свобода.
Речь идет о следах оленя
Объяснение:
Данный отрывок из произведения И.Бунина
Густой зелёный ельник у дороги,
Глубокие пушистые снега.
В них шёл олень, могучий, тонконогий,
К спине откинув тяжкие рога.
Вот след его. Здесь натоптал тропинок,
Здесь ёлку гнул и белым зубом скрёб —
И много хвойных крестиков, остинок
Осыпалось с макушки на сугроб.
Вот снова след, размеренный и редкий,
И вдруг — прыжок! И далеко в лугу
Теряется собачий гон — и ветки,
Обитые рогами на бегу…
О, как легко он уходил долиной!
Как бешено, в избытке свежих сил,
В стремительности радостно-звериной,
Он красоту от смерти уносил!