Бильбо скрыл, что у него есть волшебное кольцо, потому что ему хотелось предстать перед гномами, которые считали, что он неуклюж и бесполезен, смелым и находчивым, настоящим «взломщиком». Гэндальф, вероятно, догадался, что что-то не так, но не стал выдавать Бильбо.По сути, мир Средиземья свободен от религии, но не свободен от понятий добра и зла, вины, греха, прощения, ответственности. Главный артефакт, вокруг которого построено действие сюжета — кольцо Всевластия.Кольцо Всевластья – необычное. Во-первых, у него своя сила и собственная воля. Во-вторых, оно дарит своему владельцу власть полную, абсолютную, что делает его похожим на Бога. Но оно выковано носителем зла, а потому губит своего хозяина.аже мысль о такой всеобъемлющей власти губительна. Все, попадающие под её чарующую силу, обречены. Значит ли это, что смысл трилогии – в зле, исходящем от власти? Конечно, нет. Средиземье построено на строгой иерархии властных структур. Никто не призывает к анархии. Ведь дело не в самой власти, а в отношении к ней того, в чьих руках она сосредоточена.
Объяснение:
Бильбо скрыл, что у него есть волшебное кольцо, потому что ему хотелось предстать перед гномами, которые считали, что он неуклюж и бесполезен, смелым и находчивым, настоящим «взломщиком». Гэндальф, вероятно, догадался, что что-то не так, но не стал выдавать Бильбо.По сути, мир Средиземья свободен от религии, но не свободен от понятий добра и зла, вины, греха, прощения, ответственности. Главный артефакт, вокруг которого построено действие сюжета — кольцо Всевластия.Кольцо Всевластья – необычное. Во-первых, у него своя сила и собственная воля. Во-вторых, оно дарит своему владельцу власть полную, абсолютную, что делает его похожим на Бога. Но оно выковано носителем зла, а потому губит своего хозяина.аже мысль о такой всеобъемлющей власти губительна. Все, попадающие под её чарующую силу, обречены. Значит ли это, что смысл трилогии – в зле, исходящем от власти? Конечно, нет. Средиземье построено на строгой иерархии властных структур. Никто не призывает к анархии. Ведь дело не в самой власти, а в отношении к ней того, в чьих руках она сосредоточена.