Мы пролетели радостно, перекликаясь над военным лагерем, гортанно ответив своими трубами на сигнальные рожки и трубы, и скоро серая туманная мгла предвечернего зноя и тучей стоящей над всем пространством диковинного города пыль стали затягивать, как дымкою чудную панораму, посеребренные луга, таинственно перешептывающиеся сосновые леса, и лиственные рощи.
И мало-помалу затихая, смолкнул городской шум. Голубая лента Днепра, блистающая на солнце отошла влево, а под нами теперь снова расстилались равнины полей бежала прямая, как стрела полоса большой, каменной дороги.
Должно быть, на этот раз мы взобрались очень высоко. Солнце еще не приблизилось к горизонту так, что мы видели полное очертание его багрово-красного круга. Внизу под ногами, уже сгустилась ночная тень, потухли последние жаркие блестки монастырских крестов. Погас и золотистый блеск на поверхности днепровских разливов, чуть уже видных отсюда, исчезающих бесследно в сплошном тумане приближающейся ночи.
Мы - дружная журавлиная стая, спустились на жниво, раскинувшееся, на совершенно пустынной местности и заснули немедленно, и крепко так крепко, что раскрыв глаза…
Главные особенности лирики поэта — тождество явлений внешнего мира и состояний человеческой души, всеобщая одухотворенность природы. Это и определило не только философское содержание, но и художественные особенности поэзии Тютчева. Привлечение образов природы для сравнения с различными периодами жизни человека — один из главных художественных приемов в стихотворениях поэта. Излюбленный тютчевский прием — олицетворение («тени смесились», «звук уснул»). Л.Я. Гинзбург писала: «Детали рисуемой поэтом картины природы — это не описательные подробности пейзажа, а философские символы единства и одушевленности природы»
Пейзажную лирику Тютчева точнее будет называть пейзажно-философской. Изображение природы и мысль о природе сплавлены в ней воедино. Природа, по Тютчеву, вела более «честную» жизнь до человека и без него, чем после того, как человек появится в ней.
3.Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше. Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет — его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель. Так девочка оказывается на Химмельштрассе — Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай. «Книжный вор» — недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и книг вскармливать душу.
Объяснение: могу только про сюжет пока что я через 15 минут зайду допишу знания ограничивают время