А. С. Пушкин написал ее в 1834 году. А событие — сильнейшее наводнение, принесшее столице много разрушений и человеческих жертв, — произошло десять лет назад, в 1824 году. Сам поэт не был свидетелем разгула стихии. Он узнал об этом из газетных хроник.
Перегражденная Нева Обратно шла, гневна, бурлива, И затопляла острова…
И в то же время бешеный напор стихии рождает определенный образный строй:
Погода пуще свирепела, Нева вздувалась и ревела, Котлом клокоча и клубясь, И вдруг, как зверь, остервеняясь, На город кинулась.
Здесь мощное движение, живое ощущение потока, который сметает на своем пути все. Бунтующая вода вызывает ассоциации с человеческим бунтом, который, по выражению Пушкина, часто бывает бессмысленным и беспощадным. Стихия наносит свои удары по окраинам столицы, где жил, как правило, бедный люд: мелкие торговцы, чиновники, последние в табели о рангах. Потому-то разбушевавшаяся Нева и несет на своих волнах «пожитки бедной нищеты» . А сверху на эту жуткую картину разрушительного потока, на возмущенную Неву взирает «кумир на бронзовом коне» . Это по его самодержавной воле был основан город ниже уровня моря. Кто же он? Тот, кто твердо решил «в Европу прорубить окно» , получить выход к Балтийскому морю и сделать Россию мощным имперским государством. Но какой ценой? Город выстроен на болотах, замощенных человеческими костями. Пушкин не говорит об этом прямо, но и ему, жившему в первой четверти 19 столетия, и нам, живущим в 21 веке, это прекрасно известно. Интересы государства, к сожалению, в нашем любезном отечественикогда не совпадали с чаяниями и нуждами отдельных граждан, которые были скорее средством, а не высшей целью, согласно Божьему закону. никогда не совпадали с чаяниями и нуждами отдельных граждан, которые были скорее средством, а не высшей целью, согласно Божьему закону. Пушкинский «маленький человек к протесту, находясь лишь в больном и трезвом состоянии. Форма протеста — угроза памятнику Петру I.
За ним несется Всадник Медный На звонко скачущем коне; И во всю ночь безумец бедный, Куда стопы ни обращал, За ним повсюду Всадник Медный С тяжелым топотом скакал.
Интересна динамика образа Петра I. Реформатор, государственный деятель, денно и нощно пекущийся об интересах России, думающий о ее мощи и славе, превращается в «кумира на бронзовом коне» , в символ самодержавной власти, а затем в горделивого истукана. Художественные достоинства поэмы трудно переоценить. Читатель почти физически ощущает эту жуткую разбушевавшуюся стихию, а в финале поэмы слышит цоканье копыт по мостовой. Поэма — гармонично законченная, целостная картина торжества и тревоги, сплав противоречий нашей жизни и своего рода пророчество: «узда железная» еще долго будет висеть над Россией
Було це давно, ще при Генріхові II, який після запеклої боротьби зі своїми братами зійшов на престол Англії. В ті часи північ країни покривали великі заповідні ліси, в яких міг полювати тільки король, а всім іншим під страхом смерті заборонялося вбити хоча б єдиного оленя. Ці ліси охороняли королівські лісники, і головний лісничий в кожному лісі мав таку саму владу, як шериф в оточеному стінами місті або навіть єпископ у своєму абатстві.
Найбільші королівські заповідники - Шервудського і Бернесдейльський лісу - прилягали до двох міст - Шервуда і Бернесдейля. Протягом декількох років головним лісничим там був один чоловік на ім'я Х'ю Фітзу. Він мав тиху, лагідну дружину і маленького сина Роберга. Хлопчик, як свідчить запис в актовій книзі, народився в 1160 році в місті Локслі - за того його часто називали Локслі або Роб з Локслі. Гарненький, з пружним і дебелим тільцем, Роб, як тільки міцно став на ноги, відразу і найбільше полюбив бродити з батьком по лісі. А коли змужніла його рука, він навчився вправно натягувати лук і пускати несхибну стрілу. Довгими зимовими вечорами найбільшою радістю для Роба було слухати батькові розповіді про хороброго Зеленого Віллі-розбійника. Цей Віллі зовсім не боявся королівських лісників і багато років гуляв по заповідникам, стріляючи оленів і бенкетуючи зі своїми друзями.
Коли надворі стояла негода, Роб цілими днями стругав рівні стріли для довжелезного цибулі і прив'язував до них сірі гусячі пір'я...
Перегражденная Нева
Обратно шла, гневна, бурлива,
И затопляла острова…
И в то же время бешеный напор стихии рождает определенный образный строй:
Погода пуще свирепела,
Нева вздувалась и ревела,
Котлом клокоча и клубясь,
И вдруг, как зверь, остервеняясь,
На город кинулась.
Здесь мощное движение, живое ощущение потока, который сметает на своем пути все. Бунтующая вода вызывает ассоциации с человеческим бунтом, который, по выражению Пушкина, часто бывает бессмысленным и беспощадным. Стихия наносит свои удары по окраинам столицы, где жил, как правило, бедный люд: мелкие торговцы, чиновники, последние в табели о рангах. Потому-то разбушевавшаяся Нева и несет на своих волнах «пожитки бедной нищеты» . А сверху на эту жуткую картину разрушительного потока, на возмущенную Неву взирает «кумир на бронзовом коне» . Это по его самодержавной воле был основан город ниже уровня моря. Кто же он? Тот, кто твердо решил «в Европу прорубить окно» , получить выход к Балтийскому морю и сделать Россию мощным имперским государством. Но какой ценой?
Город выстроен на болотах, замощенных человеческими костями. Пушкин не говорит об этом прямо, но и ему, жившему в первой четверти 19 столетия, и нам, живущим в 21 веке, это прекрасно известно. Интересы государства, к сожалению, в нашем любезном отечественикогда не совпадали с чаяниями и нуждами отдельных граждан, которые были скорее средством, а не высшей целью, согласно Божьему закону.
никогда не совпадали с чаяниями и нуждами отдельных граждан, которые были скорее средством, а не высшей целью, согласно Божьему закону.
Пушкинский «маленький человек к протесту, находясь лишь в больном и трезвом состоянии. Форма протеста — угроза памятнику Петру I.
За ним несется Всадник Медный
На звонко скачущем коне;
И во всю ночь безумец бедный,
Куда стопы ни обращал,
За ним повсюду Всадник Медный
С тяжелым топотом скакал.
Интересна динамика образа Петра I. Реформатор, государственный деятель, денно и нощно пекущийся об интересах России, думающий о ее мощи и славе, превращается в «кумира на бронзовом коне» , в символ самодержавной власти, а затем в горделивого истукана.
Художественные достоинства поэмы трудно переоценить. Читатель почти физически ощущает эту жуткую разбушевавшуюся стихию, а в финале поэмы слышит цоканье копыт по мостовой. Поэма — гармонично законченная, целостная картина торжества и тревоги, сплав противоречий нашей жизни и своего рода пророчество: «узда железная» еще долго будет висеть над Россией