Пансион, в котором учился Алёша, представлял из себя двухэтажное здание, крытое голландской черепицей.
Крыльцо у дома было деревянное и выдавалось на улицу. На второй этаж, где жил держатель пансиона и находились учебные классы, вела из сеней довольно крутая лестница. Комнат на втором этаже было восемь или девять.
По правую сторону от сеней на первом этаже находились спальни детей. А по левую сторону жили две старушки, каждой из которых было более ста лет. Эти старушки своими глазами видели и даже разговаривали с Петром Великим.
А расположен был пансион на Васильевском Острове, в Первой линии.
Ну и отправил я ее с этим офицером в церковь. Правда потом сердце то мое заволновалось. Поехал в церковь а мне там и говорят, что их там и не было. Начал у людей узнавать знают ли они Офицера и где он, да вскоре и узнал. В Петербурге были они. Поехал в Петербург, подошел к их дому, постучался. Вышел оттуда мой офицер и говорит мне, мол все хорошо с ними будет, все даст он Дуне. И тут Дуня отца увидала и упала на пол без памяти. Офицер меня выпроводил, а я домой вернулся и от горя начал спиваться
Пансион, в котором учился Алёша, представлял из себя двухэтажное здание, крытое голландской черепицей.
Крыльцо у дома было деревянное и выдавалось на улицу. На второй этаж, где жил держатель пансиона и находились учебные классы, вела из сеней довольно крутая лестница. Комнат на втором этаже было восемь или девять.
По правую сторону от сеней на первом этаже находились спальни детей. А по левую сторону жили две старушки, каждой из которых было более ста лет. Эти старушки своими глазами видели и даже разговаривали с Петром Великим.
А расположен был пансион на Васильевском Острове, в Первой линии.