В “Войне и мире” Толстой поднял вопрос о роли личности и народа в истории. Перед Толстым стояла задача — осмыслить художественно и философски войну 1812 г.: “Правда этой войны в том, что она выиграна народом”.
Увлекшись мыслью о народном характере войны, Толстой не смог решить вопроса о роли личности и народа в истории; в 3 части 3-го тома Толстой вступает в спор с историками, утверждающими, что ход всей войны зависит от “великих людей”. Толстой старается убедить, что судьба человека зависит не от их воли.
Изображая Наполеона и Кутузова, писатель, почти никогда не показывает их в сфере государственной деятельности. Он сосредоточивает свое внимание на тех свойствах, которые характеризуют его как руководителя масс. Толстой считает, что не гениальный человек руководит событиями, а события руководят им. Толстой рисует совет в Филях как совет, не имеющий смысла, ведь Кутузов уже решил, что Москва должна быть оставлена: “Властью, врученной мне государем и отечеством, — приказ отступать”. Конечно, это не так, никакой власти у него нет. Уход из Москвы предрешен. Не во власти отдельных лиц решать, куда повернется история. Но Кутузов сумел понять эту историческую неизбежность. Эту фразу говорит не он, его устами говорит судьба. Толстому так важно убедить читателя в правильности своих взглядов на роль личности и народных масс в истории, что он считает необходимым прокомментировать каждый эпизод войны с позиции этих взглядов. Мысль не развивается, а иллюстрируется новыми фактами в истории войны. Любое историческое событие являлось следствием взаимодействия тысяч человеческих воль. Один человек не может предотвратить то, что должно совершиться из стечения множества обстоятельств. Наступление стало необходимостью по множеству причин, сумма которых привела к Тарутинскому сражению. Главная причина — дух армии, дух народа, который оказал решающее значение на течение событий.
Толстой хочет самыми разнообразными сравнениями подчеркнуть, что великие люди уверены, будто судьба человечества в их руках, что простые люди не говорят и не думают о своей миссии, а делают свое дело. Личность бессильна что-либо изменить.
История встречи Пьера с Каратаевым есть история встречи с народом, образное выражение Толстого. Толстой вдруг увидел, что истина — в народе, а потому-то познал ее, сблизившись с крестьянами. Пьер должен прийти к этому итогу с Каратаева. Толстой решил это на последнем этапе романа. Роль народа в войне 1812 года — главная тема третьей части. Народ — главная сила, определяющая судьбу войны. Но народ и не понимает и не признает игры в войну. Война ставит перед ним вопрос о жизни и смерти. Толстой — историк, мыслитель, приветствует партизанскую войну. Заканчивая роман, он воспевает “дубину народной воли”, считая народную войну выражением справедливой ненависти к врагу.
В “Войне и мире” Кутузов показан не в штабе, не при дворе, а в суровых условиях войны. Он производит смотр, ласково говорит с офицерами, солдатами. Кутузов большой стратег, он использует все средства, чтобы армию. Посылает отряд во главе с Багратионом, запутывает французов в сетях их собственной хитрости, приняв предложение о перемирии, энергично продвигает армию на соединение с войсками из России. Во время сражения он не был просто созерцателем, а выполнял свой долг.
Собрались, друзья на праздник через тридцать лет. Вместе учились. В одном классе.
Рады друг другу. И угощение отменное. Едят-пьют. И рассказывают о своей жизни.
У одного – роскошная машина, японская мебель, у другого – квартира просторная, у третьего – жена разодета в пух и прах, у четвертого – на даче растут фрукты заморские и цветы диковинные, пятый – получил премию и звание; у шестого – зять долго находился в командировке в какой-то стране и из-за границы всего навез…
И по второму кругу пошли уже – рассказывают, рассказывают. Смеются, хохочут.
Один – выиграл большую сумму, у другого – брат богато сыграл свадьбу дочери, третий – неожиданно получил продвижение по службе, у четвертого – надежные связи и поддержка, пятый – отдыхал на море, всякой редкой снеди дома полно, шестой – устроил, достал, достиг, добился … У шестого – глаза блестят от счастья, у друзей – от восхищения им. И тут же гаснут – от зависти.
Все довольны, все счастливы. У всех все есть. Даже и не знают, что им надо. Вот-вот пойдут по новому кругу… и вдруг замечают, что один выбыл еще из первого круга. И не вошел в круг вовсе. Сидит и молчит. Почтительно слушает. Улыбается. А улыбка такая на лице, как будто друзей детства не узнает. Совсем чужой сидит.
Все уставились на него, на седьмого. И ждут: чего добился в жизни за долгие годы? Что у него есть? Тому съеживаться бы под внимательными взглядами друзей детства. А он сидит себе – спокойный, невозмутимый. Уверенный в себе.
- Мама сегодня накормила меня салмой. Прямо как в детстве. И запах – тот же. И цвет. И мама – та же. Старая, но по-прежнему красивая и добрая. Налила в глиняную миску до самых краев. Сто лет миске. Сохранила-таки. Вручила деревянную ложку – от отца осталась, его работа. Мастер же был!
Когда заметил тревожную тишину среди друзей, торопливо продолжил:
- Ну и мама у меня… Ласковая ей: на неделю сыт. Второго – и не надо. Как будто на всю жизнь накормила. Безо всякого третьего. Покой и уверенность влила в душу.
Глубоко вздохнул напоследок и закончил:
- Мама… Какое же это счастье!..