Пейзажная лирика Николая Заболоцкого довольно сложна для понимания, так как практически в каждом произведении содержится глубокий философский подтекст, который заставляет читателей переосмыслить привычные события и явления. К таким произведениям, в частности, относится стихотворение «Вечер на Оке», в котором поэт словно бы приоткрывает завесу тайны над волшебством природы и дает возможность всем желающим заглянуть в иной мир, который находится на расстоянии вытянутой руки, но так и остается незамеченным.Это стихотворение автор начинается со строк о том, что далеко не каждому человеку, даже если он наделен поэтической душой и художественным даром, удается разглядеть «подлинную радость» в привычном русском пейзаже, который может не меняться десятилетиями. Он становится настолько обыденным и незаметным, что мало кто отдает себе отчет в том, сколько очарования он таит в себе.
Объяснение:
В Древней Греции этими цветами украшали невесту, а лепестками этого цветка обсыпали победителей, вернувшихся с битв. Розы садили возле храмов, а также изображали на монетах. В Древнем Риме роза считалась цветком для богачей, они украшали этими цветами дома, принимали ванну с лепестками, пили вино из роз, а также готовили сладости с их добавлением.
Существует предание, согласно которому, самая красивая девушка на земле - Лакшми, явилась на свет из розы. Охранитель Вселенной Вишну заметил ее и подарил ей поцелуй, после чего Лакшми стала его супругой. С тех времен Лакшми стали считать богиней красоты, а розу - хранительницей тайны.
Также существует легенда, которая появилась в Древней Персии, ведь именно там восхищались красотой розы поэты. Согласно этой легенде, к Аллаху обратились все цветы и попросили выбрать нового повелителя, потому как лотос не справлялся со своими обязанностями. Аллах, недолго думая, сделал повелительницей белую розу, которая защищала себя шипами. Соловей, который заметил новую повелительницу цветов, был очень восхищен ей и решил прижать ее к себе. Своими шипами роза проткнула тело соловья, и брызнувшая кровь придала лепесткам розоватый цвет.
У греков роза считалась подарком богов, и поэтесса Сафо подарила ей название - "царица цветов". По одному из греческих сказаний считается, что роза создалась из пены, прикрывавшей тело Афродиты, когда она выходила из морских волн. Боги заметили этот прекраснейший цветок, сбрызнули его нектаром, он и подарил этому цветку прекрасный запах. Белую розу перенесли в храм Афродиты, но, однажды богиня узнала о то, что ее любимый получил ранение. Афродита сразу ринулась к нему, и порезала ногу о шипы розы, а кровь придала лепесткам красный цвет.
Еще одно предание гласит, что этот цветок создала богиня Флора. Она была влюблена в Амура-Эроса, но не дождалась от него ответных чувств, из-за этого она приняла решение сделать цветок. Полученный красивый цветок сочетал в себе веселье и печаль, и посмотрев на него Флора хотела сказать имя Эроса, но смогла лишь сказать: "Рос". Все цветы повторили это слово, и сотворенный цветок получил название - роза, и стал символом безответной любви.
Подробнее - на -
Объяснение:
Рассказ Меннерса, как матрос следил за его гибелью, отказав в красноречивый тем более, что умирающий дышал с трудом и стонал, поразил жителей Каперны. Не говоря уже о том, что редкий из них был помнить оскорбление и более тяжкое, чем перенесенное Лонгреном, и горевать так сильно, как горевал он до конца жизни о Мери, – им было отвратительно, непонятно, поражало их, что Лонгрен молчал. Молча, до своих последних слов, посланных вдогонку Меннерсу, Лонгрен стоял; стоял неподвижно, строго и тихо, как судья, выказав глубокое презрение к Меннерсу – большее, чем ненависть, было в его молчании, и это все чувствовали. Если бы он кричал, выражая жестами или суетливостью злорадства, или еще чем иным свое торжество при виде отчаяния Меннерса, рыбаки поняли бы его, но он поступил иначе, чем поступали они – поступил внушительно, непонятно и этим поставил себя выше других, словом, сделал то, чего не прощают. Никто более не кланялся ему, не протягивал руки, не бросал узнающего, здоровающегося взгляда. Совершенно навсегда остался он в стороне от деревенских дел; мальчишки, завидев его, кричали вдогонку: «Лонгрен утопил Меннерса!» . Он не обращал на это внимания. Так же, казалось, он не замечал и того, что в трактире или на берегу, среди лодок, рыбаки умолкали в его присутствии, отходя в сторону, как от зачумленного. Случай с Меннерсом закрепил ранее неполное отчуждение. Став полным, оно вызвало прочную взаимную ненависть, тень которой пала и на Ассоль.
Девочка росла без подруг. Два-три десятка детей ее возраста, живших в Каперне, пропитанной, как губка водой, грубым семейным началом, основой которого служил непоколебимый авторитет матери и отца, переимчивые, как все дети в мире, вычеркнули раз – навсегда маленькую Ассоль из сферы своего покровительства и внимания. Совершилось это, разумеется, постепенно, путем внушения и окриков взрослых приобрело характер страшного запрета, а затем, усиленное пересудами и кривотолками, разрослось в детских умах страхом к дому матроса.
К тому же замкнутый образ жизни Лонгрена освободил теперь истерический язык сплетни; про матроса говаривали, что он где-то кого-то убил, оттого, мол, его больше не берут служить на суда, а сам он мрачен и нелюдим, потому что «терзается угрызениями преступной совести» . Играя, дети гнали Ассоль, если она приближалась к ним, швыряли грязью и дразнили тем, что будто отец ее ел человеческое мясо, а теперь делает фальшивые деньги. Одна за другой, наивные ее попытки к сближению оканчивались горьким плачем, синяками, царапинами и другими проявлениями общественного мнения; она перестала, наконец, оскорбляться, но все еще иногда спрашивала отца: – «Скажи, почему нас не любят? » – «Э, Ассоль, – говорил Лонгрен, – разве они умеют любить? Надо уметь любить, а этого-то они не могут» . ..
Объяснение: