Тамыр (лат. radix) — Тұқымды және жоғары сатыдағы споралы өсімдіктердің (мүктен басқасы) топыраққа бекіп, одан су, қоректік зат сіңірген, оларды бірқатар бастапқы өзгеріске түсіретін, зат алмасуда пайда болған кейбір заттарды бөліп шығаратын негізгі вегетативті орган.
Кейбір өсімдіктерде Тамырда қоректік зат жиналады, атпа тамырлы өсімдіктер Тамырымен вегетативті көбейеді. Гүлді өсімдіктердің Тамыры тұқымның қрығынан басталады және бұны алғашқы тамыр деп атайды. Тамыр бой конусындағы өсу нүктесі жасушалары бөлінуі нәтижесінде ұшынан өседі.
Жапырақ (лат. folіum, гр. phyllon) — жоғары сатыдағы өсімдіктердің фотосинтез, газ алмасу, буландыру, қор жинау, көбею қызметтерін атқаратын өсу мүшесі. Ол негізгі өркеннің жанама бұтақтарының қысқаруынан пайда болады.
Роман В. Пелевина «Чапаев и Пустота» (издательство «Вагриус», 1996)
Роман Виктора Пелевина «Чапаев и Пустота» – одно из лучших произведений писателя, ставшего известным благодаря романам «Омон Ра» (1992) и «Жизнь насекомых» (1993). В новом романе Пелевин пытается соединить в рамках единого фантастического сюжета события, происходящие в Москве 90-х годов и в России 1919 года, в разгар Гражданской войны, где декадент Петр Пустота встречается с легендарным комдивом Чапаевым, который сам оказывается декадентствующим философом.
Одно из ключевых понятий 90-х - "искренность". Она противостоит подчеркнутому "дистанцированию" от авторства.
Анализ книги:
Достоинства:
Пелевин в расцвете творческих сил и оригинальности
Недостатки:
не обнаружено;
Пелевину свойственно использование известных имен и исторических/литературных персонажей в качестве главных героев - Граф Толстой, Эрнесто «Че» Гевара, Чапаев, Федор Достоевский… Таков пелевинский стиль. Делается это по большей части для яркости образа и еще отчасти, чтобы отдать дань уважения жанру постмодерна – циничное и утилитарное использование образов, которыми сам автор, некогда зачитывался и восхищался.
Отсутствие сюжетной точки отсчета. Повествование начинается с определенных событий, которые по умолчанию воспринимаются читателем, как основа, заложенная автором для понимания дальнейшего (как это обычно бывает). Но потом выясняется, что это вовсе не основа, а глюк главного героя, который очухивается от него и ничего не понимает. Потом он старается понять, где же настоящая реальность, а где иллюзорная. Подобная игра с читателем под условным названием "угадай, что реальность, а что глюк главного героя" довольно интересна и увлекательна.
Мировоззренческий релятивизм. Из романа в роман можно увидеть узнаваемые типажи, которые в свойственной им манере рассказывают о вечных истинах, условности восприятия и своей жизненной позиции. Неоднократно использующийся из романа в роман прием, когда какой-нибудь простоватый, добившийся в жизни социального и финансового успеха, персонаж высказывается только в конкретном и бесспорном ключе, мол, можно и нужно говорить только о мире видимом, а то, что плетут все эти сказочники, не достойно внимания взрослого разумного человека. И еще этот автор любит сталкивать подобных персонажей с их противоположностями, которые ищут глубину, смысл жизни и философский подтекст в этой жизни. Обычно получается, что на словах самоуверенные и циничные прагматики побеждают, но по дальнейшим событиям и вообще по поступкам становится очевидным, что правы таки вторые вывести простых и практичных людей на философствования и общие рассуждения об устройстве Вселенной, как правило, являются наркотики.
Очень многие видят в «Чапаеве» буддизм, отсылки к ирреальности, философским сентенциям и прочему (и правильно делают), но почему-то мало кто видит в этом романе сильное влияние Кастанеды. Ведь это ранний период творчества, а Виктор Пелевин в занимался переводами текстов Кастанеды и был очень им увлечен. Именно поэтому без труда узнается в Чапаеве дон Хуан, а в бароне Юнгерне (Черном Бароне) дон Хенаро – не увидеть этого может исключительно тот, кто ни разу в жизни не читал книг Кастанеды. Самое простое и очевидное – Черный Барон бьет Петьку по лопаткам и мир вокруг меняется. Это смещение так называемой точки сборки, когда привычная реальность перестает быть привычной (если выражаться просто). Еще самая концовка книг – это ясная и очевидная отсылка к книге Кастанеды «Огонь изнутри».
В данной книге есть всё, присущее Пелевину – жонглирование смыслами привычных понятий, невеселые и жизненные рассуждения о судьбах России, яркий символизм, оригинальные образы… и конечно же неопределенная концовка.