Question

Сделайте анализ этого эпизода (50-90 слов) вместе с другими я был свидетелем нечаянного разговора дыбакова с одним шкилетником. дыбаков - первый секретарь партии в нашем районе, высокий, в полувоенном кителе с рублено прямыми плечами, в пенсне на тонком горбатом носу. ходил он, заложив руки за спину, выгнувшись, выставив грудь, украшенную накладными карманами. в клубе железнодорожников проходила какая-то районная конференция. все руководство района во главе с дыбаковым направлялось в клуб по усыпанной толченым кирпичом дорожке. мы, , за неимением других зрелищ тоже сопровождали дыбакова. неожиданно он остановился. поперек дорожки, под его хромовыми сапогами, лежал оборванец - костяк в изношенной, слишком просторной коже. он лежал на толченом кирпиче, положив коричневый череп па грязные костяшки рук, глядел снизу вверх, как глядят все умирающие с голоду - с кроткой скорбью в неестественно громадных глазах. дыбаков переступил с каблука на каблук, хрустнул насыпной дорожкой, хотел было уже обогнуть случайные мощи, как вдруг эти мощи разжали кожистые губы, сверкнули крупными зубами, сипяще и внятно произнесли: - поговорим, начальник. обвалилась тишина, стало слышно, как далеко за пустырем возле бараков кто-то от безделья тенорит под : хорошо тому живется, у кого одна нога, сапогов не много надо и портошина одна. - аль боишься меня, начальник? из-за спины дыбакова вынырнул, райкомовский работник товарищ губанов, как всегда с незастегивающимся портфелем под мышкой: - мал-чать! мал- лежащий кротко глядел на него снизу вверх и жутко скалил зубы. дыбаков движением руки отмахнул в сторону товарища губанова. - поговорим. спрашивай - отвечу. - перед смертью за за что неужель всерьез за то, что две лошади имел? - шелестящий голос. - за это, - спокойно и холодно ответил дыбаков. - и признаешься! ну-у, - мал-чать! - подскочил опять товарищ губанов. и снова дыбаков небрежно отмахнул его в сторону. - дал бы ты рабочему хлеб за чугун? - что мне ваш чугун, с кашей есть? - то-то и оно, а вот колхозу он нужен, колхоз готов за чугун рабочих кормить. хотел ты идти в колхоз? только честно! - не хотел. - почему? - всяк за свою свободушку стоит. - да не свободушка причина, а лошади. лошадей тебе своих жаль. кормил, холил - и вдруг отдай. собственности своей жаль! разве не так? доходяга , помигал скорбно и, казалось, даже готов был согласиться. - отыми лошадей, начальник, и остановись. зачем же еще и живота лишать? - сказал он. - а ты простишь нам, если мы отымем? ты за спиной нож на нас точить не станешь? честно! - кто знает. - вот и мы не знаем. как бы ты с нами поступил, если б чувствовал - мы на тебя нож острый сказать тогда до свидания. дыбаков перешагнул через тощие, как палки, ноги собеседника, двинулся дальше, заложив руки за спину, выставив грудь с накладными карманами. за ним, брезгливо обогнув доходягу, двинулись и остальные. он лежал перед нами, мальчишками, - плоский костяк и тряпье, череп на кирпичной крошке, череп, хранящий человеческое выражение покорности, усталости и, , задумчивости. он лежал, а мы его разглядывали. две лошади имел, кровопиец! ради этих лошадей стал бы точить нож на нас. "если враг не " здорово же его отделал дыбаков. и все-таки было жаль злого врага. наверное, не только мне. никто из не заплясал над ним, не стал дразнить: ​