Задание 2.
1. Мне понравился рассказ, так как он позволяет взглянуть на мир под другим углом.
2. Олицетворение, с которого неодушевлённые предметы оживают.
Задание 3.
1. «...И вот сидел я однажды в том же кресле у той же стены, лишь с другой книжкой, по обыкновению отчеркивая карандашом наиболее умные и наиболее глупые места. На носу у меня было уже другое пенсне, новенькое, тугое, раздражающее. И вдруг - раз! - и падает карандаш. Перепуганный (не шутя! тут любопытнейшее психическое переживание!) , я бросаюсь вдогонку. Мне почему-то представилось, что и карандаш должен бесследно исчезнуть. Но он лежал спокойно у стены, и.. . рядом с ним, смирненько, плотно прижавшись стоймя к стене, блеснули два стекла с тоненькой дужкой.»
2. Автор рассказывает о пенсне, которое пропало во время чтения. Обыскав все что можно он его так и не нашёл. Зато история поисков пенсне дошла до генеральной уборки, но не смотря на то, что «вся квартира обновилась, посветлела» , найти пропавшее пенсне так и не удалось. Автору попытался его приятель, который начертил план квартиры и попытался решить всё логически, но его размышления ни к чему не привели. Пенсне нашлось случайно, но рассматривалось это как что-то закономерное: «нужно было видеть физиономию моего пенсне, вернувшегося из долгой прогулки».
3. Автор размышляет о том, что люди обладают разумом и самостоятельностью, а вещи не имеют на это права.
4. Да, так как смысл рассказа в том, что мы зря отказываем вещам в индивидуальности. Каждой вещи в рассказе придаются свои особые черты. Исчезновение пенсне это проявление его индивидуальности.
Чтобы показать необычную жизнь вещей, автор использует следующее: он подставляет к названиям неодушевлённых предметов глаголы и речевые обороты, которые могут относиться только к живым существам.
Часы хворают, шагают, — часы тогда были только механические, в большом механизме (особенно если часы настенные) что-то могло поскрипывать («хворают»), мог шуршать маятник и фальшивить кукушка («кашляют»), громко щёлкать секундная стрелка («шагают»).
Печка мыслит — печка топилась дровами и могла быть достаточно большой по размерам. Дрова потрескивали, пламя гудело с разным напряжением, создавая впечатление мысленной работы большого важного человека после подкидывания подходящих идей (дров).
Письмо подмигивает и рисуется— письма были, как правило, рукописные, со своеобразным почерком, который надо было ещё разобрать, понять его «фасон», «характер» («рисуется»); открывая и закрывая конверт, можно представить себе подмигивающий глаз.
Раздвинутые ножницы кричат — если посмотреть на раздвинутые ножницы сбоку, «в профиль», то создастся впечатление открытого рта. Ну, а раз рот такой большой по сравнению с прочими частями тела и открыт широко и долго, то он обязательно должен именно «кричать».
Кресло сидит, с точностью копируя старого толстого дядю — рассказчик имеет в виду старые приземистые кресла с толстыми спинкой и сиденьем. Они были широкие и могли произвести впечатление усталых толстых дядей, тем более что целиком их занять могли как раз такие дяди.
Книги дышат, ораторствуют, перекликаются на полках — книги «дышат», когда с них стряхиваешь пыль или перелистываешь страницы. На полках, когда их много, они производят впечатление многоэтажного дома, где общительные соседи беспрестанно перекликаются друг с другом из открытых окон и с балконов. В зависимости от размеров они или ораторствуют, то есть вещают что-либо, полные важности от своих размеров и хранящихся в них знаний, или просто окликают друг друга.
Объяснение: