«Зимою, около Крещения, в 1839 году в Петербурге была сильная оттепель», лед на Неве таял. Часовой, солдат Измайловского полка Постников, стоя в карауле «у нынешнего иорданского подъезда, услыхал, что в польнье» кричит и молит о человек. Постников долго колебался, потому что не имел права покидать место караула.
Не выдержав, солдат сбежал к реке и при ружья утопающему выбраться.
Пока солдат думал, кому передать полностью мокрого и дрожащего человека, на набережную как раз выехали сани офицера «придворной инвалидной команды». Постников быстро вернулся на свой пост. Не выясняя подробностей, офицер взял человека с собой и отвез его «в съезжий дом», назвав себя же был слишком слаб, поэтому ему было все равно, кто ему
В дворцовой караульне стало известно о том, что Постников покинул караул. Его тут же сменили и отправили к офицеру Миллеру. Опасаясь, что о происшествии доложат государю, командир попросил у офицера Свиньина. Свиньин, распорядившись посадить Постникова в карцер, отправился к обер-полицмейстеру Кокошкину.
Узнав о случившемся, Кокошкин приказал вызвать к нему инвалидного офицера и На допросе выяснилось, что свидетелей происшествия кроме часовых не было. Инвалидный офицер, выдавший себя за был награжден медалью «за погибавших».
Постникову же Свиньин определил наказание – «двести розог». После «экзекуции» солдата отнесли в полковой лазарет. Постникова навестил Свиньин, принеся ему «фунт сахару и четверть фунта чаю». Солдат был благодарен офицеру. «Он в самом деле был «доволен», потому что, сидя три дня в карцере, он ожидал гораздо худшего», а двести розог было не столь значительным наказанием, по сравнению с тем, что могло бы его ожидать по приговору военного суда.
Слухами об этом происшествии заинтересовался владыка. Узнав историю от Свиньина, священник заключил: «Воину претерпеть за свой подвиг унижение и раны может быть гораздо полезнее, чем превозноситься знаком».
Мой любимая книга "Приключения Томаса Сойера и Гекльберри Финна" великого американского писателя Марка Твена. И хотя эта книга считается детской, взрослые люди тоже с интересом могут прочитать ее. В сюжете романа обычная жизнь маленького городка американского Юга до гражданской войны. Главный герой произведения - озорной непослушный мальчишка Том Сойер и его друзья: Гекльберри Финн, красавица Бекки, а также страшный и жестокий индеец Джо, добродушная тетя Полли и многие другие. В сюжете романа обычная жизнь маленького городка американского Юга до гражданской войны. Главный герой произведения - озорной непослушный мальчишка Том Сойер и его друзья: Гекльберри Финн, красавица Бекки, а также страшный и жестокий индеец Джо, добродушная тетя Полли и многие другие. Как и все мальчишки этого возраста, Том и Гекльберри не очень хотят ходить в школу, где строгие учителя жестоко наказывают провинившихся учеников, потому что в те времена еще разрешались физические наказания. Том - замечательный рассказчик, он так увлекательно и самозабвенно врал, что даже тетя Полли верила ему, не то что мальчишки-ровесники. Мальчики ищут разных приключений и любят опасности, которые подстерегают их на каждом шагу. Бедная тетушка Полли не успевает следить за этим проказниками. Они всегда в движении, всегда придумывают какие-нибудь небылицы и попадают в разные ситуации, из которых порой так трудно выпутаться. Я думаю, что главная идея произведения всё-таки - дружба и преданность. Автор говорит о том, что главные качества хорошего человека - это доброта, храбрость, мужество, сообразительность и решительность. Книга веселая и легкая, я очень рада, что есть польская версия, и советую всем прочитать эту книгу.
В уездный городок по слухам должен приехать ревизор. Местные начальнички начинают суетиться, у каждого есть свои грешки и нечистые делишки, все боятся быть пойманными за руку и разжалованными, а хуже того, вообще угодить в тюрьму. В этой городской суете появляется слух, что ревизор уже приехал, приехал инкогнито. Всем кажется, что это Хлестаков, молодой повеса, который ведет себя нагло и очень странно. Все переполошились, каждый старается угодить ревизору, дать ему денег, польстить, преклониться перед ним, опередит других, сказать что-то хорошее. Хлестаков сначала ничего не понимает, пугается всеообщего внимания, потом быстро входит в роль и начинает пользоваться свалившимися на него благами: живет в свое удовольствие, "занимает" денег у всех, кто предлагает, обещает жениться на дочери городничего и "временно" уезжает в Петербург, чтобы закончить кое-какие дела и вернуться. Его провожают, все счастливы, и вот приходит сообщение: ревизор приехал. Немая сцена.
«Зимою, около Крещения, в 1839 году в Петербурге была сильная оттепель», лед на Неве таял. Часовой, солдат Измайловского полка Постников, стоя в карауле «у нынешнего иорданского подъезда, услыхал, что в польнье» кричит и молит о человек. Постников долго колебался, потому что не имел права покидать место караула.
Не выдержав, солдат сбежал к реке и при ружья утопающему выбраться.
Пока солдат думал, кому передать полностью мокрого и дрожащего человека, на набережную как раз выехали сани офицера «придворной инвалидной команды». Постников быстро вернулся на свой пост. Не выясняя подробностей, офицер взял человека с собой и отвез его «в съезжий дом», назвав себя же был слишком слаб, поэтому ему было все равно, кто ему
В дворцовой караульне стало известно о том, что Постников покинул караул. Его тут же сменили и отправили к офицеру Миллеру. Опасаясь, что о происшествии доложат государю, командир попросил у офицера Свиньина. Свиньин, распорядившись посадить Постникова в карцер, отправился к обер-полицмейстеру Кокошкину.
Узнав о случившемся, Кокошкин приказал вызвать к нему инвалидного офицера и На допросе выяснилось, что свидетелей происшествия кроме часовых не было. Инвалидный офицер, выдавший себя за был награжден медалью «за погибавших».
Постникову же Свиньин определил наказание – «двести розог». После «экзекуции» солдата отнесли в полковой лазарет. Постникова навестил Свиньин, принеся ему «фунт сахару и четверть фунта чаю». Солдат был благодарен офицеру. «Он в самом деле был «доволен», потому что, сидя три дня в карцере, он ожидал гораздо худшего», а двести розог было не столь значительным наказанием, по сравнению с тем, что могло бы его ожидать по приговору военного суда.
Слухами об этом происшествии заинтересовался владыка. Узнав историю от Свиньина, священник заключил: «Воину претерпеть за свой подвиг унижение и раны может быть гораздо полезнее, чем превозноситься знаком».