Лет десять назад у нас был опубликован рассказ американского писателя Гамильтона “Невероятный мир”. Прибывшие на Марс космонавты, к своему удивлению, встречают на этой пустынной планете многочисленное и странное население. Монстры, один другого страшнее и несообразнее: многоголовые, многоногие, злющие и бес все вооруженные нестреляющим оружием; почему-то здесь есть и красотки. Откуда этот сброд? Оказывается, из фантастики. На Марсе материализуются бредовые измышления безответственных фантастов. Но теперь, раскрыв тайну человеческого воображения, обиженные марсиане садятся за пишущие машинки, и вот уже по Нью-Йорку шагает уродливый великан — отныне марсианский бред материализуется на Земле. Рассказ этот пародийный — он высмеивает бытовавшую на Западе авантюрную фантастику, “космическую оперу”. Но сейчас я хотел бы обратить внимание на другое: рассказ этот не только пародиен, но и символичен. Да, действительно, нашу Землю окружает некий невероятный мир, который называется космосом, невообразимо обширный, необыкновенно пустой, с миллиардами километров “ничего”, пронизанного только лучами, простреливаемого метеоритной пылью. Быть может, — ручаться нельзя — сотни и тысячи лет люди будут рыскать в этой пустоте между мерзлыми глыбами и раскаленными сгустками газа, прежде чем найдут какое-то подобие жизни, не говоря уже о разуме. Но и сейчас, помимо этого подлинного космоса, мерзло-пустого, создан в читательских головах еще один космос, воображаемый, где носятся взад и вперед ракетные корабли, пороховые, водородные, атомные, мезонные, анамезонные, фотонные, внепространственные, ноль—пространственные, — необозримый мир, густо населенный героями, космос литературный, придуманный писателями в соответствии с их симпатиями, личными, классовыми, историческими, национальными, профессиональными. И население получилось до того пестрое, что разобраться в нем нелегко — нужно сопоставлять вкусы и взгляды писателей разных стран и разных времен. Нельзя, свалив два десятка рассказов в одну кучу, сказать: вот литературные герои космоса. Нужны еще примечания — что за герои, откуда, требуется этакий адрес-календарь — “кто есть кто” в литературном космосе, что за герой, кто послал его, куда и с какой целью.
Тема этого произведения – эпизод жизни щенка Белолобого. Этим рассказом автор поднимает проблему – глупый, наивный, беззаботный щенок положительно повлиял на волчиху, которая по сути своей является хищницей. Идеей автор хотел показать нам, что даже у волчицы, могут проявиться добрые чувства, подавляющие инстинкты хищника. Пафос рассказа драматический. В композиции повествуется история, произошедшая между щенком и волчихой. О том, как волчиха, измученная голодом, залезла в хлев сторожа Игната, с надеждой утащить оттуда ягненка. Но второпях, вместо ягненка схватила щенка Белолобого.Конфликт скрытый: происходит внутренняя борьба в душе у волчихи – съесть или не съесть щенка. С одной стороны она могла бы съесть его и накормить своих голодных волчат, а с другой – она была в первую очередь мать. И Белолобый хоть и был щенком, но для волчихи он был детенышем. В прологеавтор подробно рассказывает о волчихе, о том, что она была не молодой, заботливой матерью, слабой здоровьем, поэтому ей сложно было добывать еду для себя и волчат. В экспозиции волчиха, из-за вынужденных обстоятельств, чтобы накормить себя и своих детей, залезла в хлев за ягненком. Развитие действий происходит, когда волчиха узнала, что утащила щенка, а не ягненка, то оставила его и побежала прочь. Белолобый же увязался за ней и бежал до самого дома, где были ее волчата. Сначала он начал лаять на них, но потом подружился, и они начали играть. Кульминационный момент: волчиха все-таки решила съесть щенка. Но когда она подошла к нему, тот лизнул ее в морду, тогда она не смогла сделать этого и ушла. А щенок вернулся домой. В эпилоге волчиха опять отправилась на охоту и наведалась в тот же хлев, но щенок своим лаем поднял шум, тем самым помешал ей утащить ягнят. Когда сторож Игнат вышел с ружьем на крыльцо, перепуганная волчиха была уже далеко. В итоге сторож подумал, что это Белолобый опять разворошил крышу, чтобы пойти гулять и наказал щенка, больно оттрепав за уши.
Прибывшие на Марс космонавты, к своему удивлению, встречают на этой пустынной планете многочисленное и странное население. Монстры, один другого страшнее и несообразнее: многоголовые, многоногие, злющие и бес все вооруженные нестреляющим оружием; почему-то здесь есть и красотки. Откуда этот сброд? Оказывается, из фантастики. На Марсе материализуются бредовые измышления безответственных фантастов. Но теперь, раскрыв тайну человеческого воображения, обиженные марсиане садятся за пишущие машинки, и вот уже по Нью-Йорку шагает уродливый великан — отныне марсианский бред материализуется на Земле.
Рассказ этот пародийный — он высмеивает бытовавшую на Западе авантюрную фантастику, “космическую оперу”. Но сейчас я хотел бы обратить внимание на другое: рассказ этот не только пародиен, но и символичен.
Да, действительно, нашу Землю окружает некий невероятный мир, который называется космосом, невообразимо обширный, необыкновенно пустой, с миллиардами километров “ничего”, пронизанного только лучами, простреливаемого метеоритной пылью. Быть может, — ручаться нельзя — сотни и тысячи лет люди будут рыскать в этой пустоте между мерзлыми глыбами и раскаленными сгустками газа, прежде чем найдут какое-то подобие жизни, не говоря уже о разуме. Но и сейчас, помимо этого подлинного космоса, мерзло-пустого, создан в читательских головах еще один космос, воображаемый, где носятся взад и вперед ракетные корабли, пороховые, водородные, атомные, мезонные, анамезонные, фотонные, внепространственные, ноль—пространственные, — необозримый мир, густо населенный героями, космос литературный, придуманный писателями в соответствии с их симпатиями, личными, классовыми, историческими, национальными, профессиональными. И население получилось до того пестрое, что разобраться в нем нелегко — нужно сопоставлять вкусы и взгляды писателей разных стран и разных времен. Нельзя, свалив два десятка рассказов в одну кучу, сказать: вот литературные герои космоса. Нужны еще примечания — что за герои, откуда, требуется этакий адрес-календарь — “кто есть кто” в литературном космосе, что за герой, кто послал его, куда и с какой целью.