В моем доме очень много незаметных для меня вещей. Например, вазы для цветов. Стоят они себе и ждут своего часа. А тут, вдруг, папа принес цветы. И они сразу стали заметны и очень необходимы.
А веник в углу за дверью. Стоит он там, грустит в тишине и в одиночестве, а тут вдруг я что-нибудь рассыплю. Вот и пригодился он, выручил. Как без него бы я управилась?
Это всякие бусины, палетки, которые я постоянно роняю, а собрать забываю. Я просто не обращаю на них внимания! Пока не придёт мама с пылесосом в руках. И тут я сразу кидаюсь все собирать, а не то придется распрощаться с этими мелочами.
Ещё, это настенные часы, они у нас электронные. Их не слышно, поэтому они незаметны. Но они очень Не опоздать мне в школу, папе на работу, маме еще куда-нибудь. Однажды в них села батарейка, папа снял их со стены и не сразу повесил. А мы все время смотрели на пустую стену, по привычке.
В любом доме есть много незаметных вещей, о которых не вспоминаешь каждый день. Но как бы мы обходились без всяких коробочек, бутылочек, гвоздиков и шурупчиков, и даже, без пуговиц!?
Обратимся к его стихотворению «Журавли». Оно сюжетно. Это печальная, но красивая история о гибели вожака журавлиной стаи. Красоту сюжету придают поэтические тропы, благодаря которым образы становятся зримыми, мы близко переживаем происходящее.
В первых строфах описывается полёт журавлей к «берегам отеческой земли»:
Длинным треугольником летели,
Утопая в небе, журавли.
Эта метафора говорит о глубине небесного простора, о свободе полёта. Птицы тоже прекрасны, это подчёркивается эпитетом «серебряные крылья». Сначала мы представляем картину в светлых красках: голубых, белых, серебристых. Но врывается чёрный цвет, он предвещает беду: «Чёрное зияющее дуло // Из кустов навстречу поднялось». Кто-то убил прекрасную, гордую птицу:
Луч огня ударил в сердце птичье,
Быстрый пламень вспыхнул и погас,
И частица дивного величья
С высоты обрушилась на нас.
Сколько силы, торжественности в этих словах! Автор, называя журавля «частицей дивного величья», хочет подчеркнуть красоту, гордость и недоступность природы.
Далее следуют гиперболические образы. Крылья птицы похожи на «два огромных горя». Так горюет природа о потере своего «сына». Следом автор отождествляет журавлей с человеком: «И, рыданью горестному вторя, // Журавли рванулись в вышину». То есть горе животных ничуть не меньше, чем горе человеческое.
Природа старается защитить, уберечь своих детей от смерти, поэтому наделяет их силой, которой не имеет человек: она даёт им возможность укрыться там, «где движутся светила», т.е. подняться ввысь. Журавли, а значит, и сама природа сохраняют, что бы ни делал человек, «гордый дух», «высокое стремленье», «волю».