Однажды я шла по ночному городу и увидела звездное небо. Вы наверное спросите, что же в этом особенного? Это было не обычное небо. Я запомнила эти звезды навсегда. Их, казалось были тысячи. Каждая звезда переливалась своим, особенным блеском. Они были очень красивы. Небо пестрело разнообразием цветов. От темно-синего, до фиолетового. Вдруг, я подумала, что эти звезды очень похожи на людей. У каждого человека есть своя звезда на небе. Все мы переваливаемся своим, особенным блеском. Да все мы звезды, но отблеск у всех разный, и от этого становится немного грустно, но это почему-то веселая и даже умиротворенная грусть. Я запомнила то небо, и те звезды. Наверно, это был самый запоминающийся момент в моей жизни.
Радда знала, что идет на смерть, поставив Лойко условие подчиниться ей, потому что понимала, что никогда Заббар никому не покорится. Больше жизни полюбил ее Лойко, но подчиниться женщине, позволить себе покориться ей... Нет, никогда гордый свободолюбивый дух цыгана не может быть окован! Получается, что любовь к себе, гордость, боязнь насмешек со стороны стали во главе угла и отодвинули чувство страсти и любви назад. Так и остались в предании красавица Радда и удалой Лойко, не покоренные никем! И плывут они двумя облаками по небу. Впереди Радда, а за ней Лойко, первая не останавливается, а последний никак не может догнать ее... Дух молодости, свободолюбивый дух цыгана подобен ветру - никому не дано поймать, оковать, усмирить его.
Их, казалось были тысячи. Каждая звезда переливалась своим, особенным блеском. Они были очень красивы.
Небо пестрело разнообразием цветов. От темно-синего, до фиолетового.
Вдруг, я подумала, что эти звезды очень похожи на людей. У каждого человека есть своя звезда на небе. Все мы переваливаемся своим, особенным блеском. Да все мы звезды, но отблеск у всех разный, и от этого становится немного грустно, но это почему-то веселая и даже умиротворенная грусть.
Я запомнила то небо, и те звезды. Наверно, это был самый запоминающийся момент в моей жизни.