В Запорожской Сечи отношения между казаками были братские, но субординация тоже имела место, причем в расчет брался не возраст, а время поступления в Сечь. Кто вступил в товариство раньше, тот звал вновь вступившего «сынком», а последний первого «батьком», хотя бы батьку было 20 лет, а «сынку» — 40. Новичок становился настоящим казаком лишь тогда, когда выучивался казацкой «регуле» (воинским порядкам и приемам) и умению повиноваться кошевому атаману, старшине и всему товариству.
Приходили в Сечь, конечно, люди разные, в том числе и с темным убийцы, проходимцы, преступники. Никто с них не требовал объяснений о своей жизни, но им приходилось либо в корне измениться, либо уйти, иначе они быстро знакомились со строгими правилами казачьей демократии. Суд и расправа были быстрыми и безжалостными.
Из преступлений самым великим считалось убийство. Так как казаки считали себя братьями, то убийство расценивалось как «братоубийство»; братоубийц закапывали в землю живыми вместе с убитым.
Смертью карались в Сечи воровство, разбой, укрывательство краденых вещей (даже одной), связь с женщиной и содомский грех (гомосексуализм). В Сечь не разрешалось приводить женщин, будь это даже мать или сестра. Каралась, впрочем, и обида женщины, если казак посмеет опорочить ее, ибо это «к обесславлению всего войска простирается».
Смертью карались и те, кто творил насилие в христианских селениях, самовольная отлучка и пьянство во время похода и неповиновение и дерзость командирам. Роль следователя выполнял войсковой есаул, исполнителями приговоров были сами осужденные, если их было несколько, то они должны были поочередно казнить друг друга.
За воровство обычно привязывали или приковывали к позорному столбу, где преступника забивали киями (палками) свои же. За неотдание долга приковывали цепью к пушке, пока должник не вернет долга или за него не внесет кто-то другой. За великое воровство (хищение в особо крупных размерах) виновных ждала шибеница (виселица). Шибеница стояла за границей Коша, и на казни могли присутствовать и посторонние. До нас дошли рассказы о том, что от шибеницы могла казака девушка, согласившаяся выйти замуж за преступника. Причем девушка годилась любая, даже незнакомая.
В жизни людей бывают моменты, когда им предоставляется выбор пути, одного из двух; он может вести к успеху или к проблемам, или значительнее – к или гибели, к раю или аду. Сказать «да» или «нет» бывает сложно противоречивой человеческой личности, но выбор все же приходится делать.
В драме А.Н. Островского «Гроза» подобный выбор – переломный момент развития событий, решающий дальнейшую судьбу главной героини, Катерины Кабановой.
Характер Катерины – место столкновения богобоязненности и греховных, противозаконных страстей. Она – «мужняя жена», но влюблена в другого человека; и наступает время выбора, - героине предоставляется манящая возможность совершить этот грех, встретившись с возлюбленным, переступить дозволенное с тем только условием, что об этом не узнают посторонние. Это «сцена с ключом».
Дозволенное же в жизни Катерины определено Домостроем. По складу характера она сама себе судья, и закон для нее – не только закон поступков, но и закон мыслей. Одно только противоречит этому – ее разум так свободолюбив, что границы для него установить очень трудно. Она готова к мятежному побегу, когда только станет невмоготу, но – при этом ее разум чист от лжи; и Божья благодать для нее выше чего-либо иного.
Смуту в ее душу вносит среда «темного царства», дома Кабановых. Ей тесно и душно среди насильно навязанных законов, которые здесь так тяготят ее; для нее этот дом – опостылевшая тюрьма. Здесь Домострой не становится иным, но атмосфера ограниченного существования давит на сознание Катерины; она определяет свое состояние скупо, всего один раз делая вывод, в разговоре с Варварой: «Да здесь всё как будто бы из-под неволи…». В своем стремлении вырваться из плена ее чувства находят словно бы отдушину в искренней любви к приезжему человеку и такой же жертве «темного царства», как и она сама – Борису. Катерина понимает, что это грех и нарушение правил Домостроя, но она не в силах противостоять себе…
«Вот погибель-то! Вот она!» - восклицает Катерина, стоя на пороге трагедии. Ключ от этой беды дает ей Варвара.
Ключ этот всего лишь отпирает калитку в саду Кабановых, но, переступая через этот порог, Катерина идет на свидание с Борисом, переступает границы и законы, уставы и устои, рушит их внутри себя и – совершает грех, осознанно, но не в силах удержаться. Она поддается соблазну, следуя принципу Варвары, настаивавшей на том, что «…делай, что хочешь, только бы шито да крыто было».
Но что здесь грех и что искупление, - остается иной глобальной темой; важно только то, что Катерина берет ключ… обрекая себя.