Прости конечно но где рассказ? вот тебе конечно не три но найдёш которое надо хорошо?
Объяснение:
Рожде́ственский или святочный расска́з — литературный жанр, относящийся к категории календарной литературы и характеризующийся определённой спецификой в сравнении с традиционным жанром рассказа.
От святочного рассказа непременно требуется, чтобы он был приурочен к событиям святочного вечера — от Рождества до Крещенья, чтобы он был сколько-нибудь фантастичен, имел какую-нибудь мораль, хоть вроде опровержения вредного предрассудка, и наконец — чтобы он оканчивался непременно весело… Святочный рассказ, находясь во всех его рамках, все-таки может видоизменяться и представлять любопытное разнообразие, отражая в себе и свое время и нравы.
Традиция рождественского рассказа, как и всей календарной литературы в целом, берёт своё начало в средневековых мистериях, тематика и стилистика которых была строго обусловлена сферой их бытования — карнавальным религиозным представлением. Из мистерии в рождественский рассказ перешла трёхуровневая организация пространства (ад — земля — рай) и общая атмосфера чудесного изменения мира или героя, проходящего в фабуле рассказа все три ступени мироздания. Традиционный рождественский рассказ имеет светлый и радостный финал, в котором добро неизменно торжествует. Герои произведения оказываются в состоянии духовного или материального кризиса, для разрешения которого требуется чудо. Чудо реализуется здесь не только как вмешательство высших сил, но и как счастливая случайность, удачное совпадение, которые в парадигме значений календарной прозы тоже видятся как знак свыше. Часто в структуру календарного рассказа входит элемент фантастики, но в более поздней традиции, ориентированной на реалистическую литературу, важное место занимает социальная тематика.
Прости конечно но где рассказ? вот тебе конечно не три но найдёш которое надо хорошо?
Объяснение:
Рожде́ственский или святочный расска́з — литературный жанр, относящийся к категории календарной литературы и характеризующийся определённой спецификой в сравнении с традиционным жанром рассказа.
От святочного рассказа непременно требуется, чтобы он был приурочен к событиям святочного вечера — от Рождества до Крещенья, чтобы он был сколько-нибудь фантастичен, имел какую-нибудь мораль, хоть вроде опровержения вредного предрассудка, и наконец — чтобы он оканчивался непременно весело… Святочный рассказ, находясь во всех его рамках, все-таки может видоизменяться и представлять любопытное разнообразие, отражая в себе и свое время и нравы.
Традиция рождественского рассказа, как и всей календарной литературы в целом, берёт своё начало в средневековых мистериях, тематика и стилистика которых была строго обусловлена сферой их бытования — карнавальным религиозным представлением. Из мистерии в рождественский рассказ перешла трёхуровневая организация пространства (ад — земля — рай) и общая атмосфера чудесного изменения мира или героя, проходящего в фабуле рассказа все три ступени мироздания. Традиционный рождественский рассказ имеет светлый и радостный финал, в котором добро неизменно торжествует. Герои произведения оказываются в состоянии духовного или материального кризиса, для разрешения которого требуется чудо. Чудо реализуется здесь не только как вмешательство высших сил, но и как счастливая случайность, удачное совпадение, которые в парадигме значений календарной прозы тоже видятся как знак свыше. Часто в структуру календарного рассказа входит элемент фантастики, но в более поздней традиции, ориентированной на реалистическую литературу, важное место занимает социальная тематика.
Мое впечатление о романе «Дубровский» можно назвать восторженным, ведь сюжет книги меня сильно заинтриговал, герои вызвали сочувствие и другие эмоции, а мораль заставила задуматься о том, что одна ошибка порождает множество последствий, трагических и необратимых.Каждый герой книги по своему-интересен и уникален. Так, автор описывает Владимира, сына старшего Дубровского, сильным и боевым. Юноша теряет отца, узнает о краже имения Кистенёвки. Любовь не внушает доверия, Мария отказывает разделить совместную жизнь, встретить вместе старость. Владимир все это терпит, однако страдает. Отраду он ищет в крестьянам и борьбе с несправедливостью. При этом Дубровского сложно назвать положительным героем, ведь в каждом кроется недостаток. Так и он изначально выбирает месть вместо прощения. Однако любовь одерживает верх, и Владимир отказывается от возмездия. Так, Мария просит помешать старику, который хватается за девушку, нарекает женой, трофеем кичится перед скрюченными и завистливыми дедами. Дубровский отдает последние силы. Но он опоздал: Мария вступает в брак и отказывается бежать. Ее можно понять: девушка была воспитана в патриархальном и религиозном мире, где венчание означало духовую связь жениха и невесты до гроба.
С Дубровским все ясно: доброта, принципы. Читатель мысленно переходит на его сторону, пдевушки, когда читают, наверняка влюбляются. С Троекуровым дела идут хуже, ведь сравнивать всеобщее уважение старика и поруганную честь молодого человека, когда рядом Владимир добывает имя правдой, невозможно. Достоинство Кирилла Петровича определяет статус дворянина, люди боятся гнева хозяина, так как нехватка вежливости чревата голодом. Почтение к Троекурову вынуждено, ведь все в округе зависят от его денег. Поэтому гордость Троекурова наблюдать мерзко. Он же не находит ничего плохого в том, чтобы запрещать дочери выбирать мужчину, беззаконно отнимать дом у друга. Издевательства над людьми подводят аристократа к жалкому исходу. Шанс снять маску, добиться истинного и вездесущего прощения, навеки утрачен.
Видя поступки и мысли героев, мы можем сделать вывод, что роман «Дубровский» учит нас быть более благоразумными и осторожными в отношениях с другими людьми. Трагедии можно было бы избежать, если бы Троекуров не был таким несправедливым и властным человеком, если бы он мог слышать и слушать близких. Но не менее остро поставлена проблема вседозволенности: власти не мешают ему нарушать закон, а напротив сделать это. Богатство и накал проблематики делают прочтение романа по-настоящему инверсным и полезным для читателя, а неоднозначные герои становятся верными спутниками наших размышлений. Таково мое отношение к роману «Дубровский».