Пушкин дает нам ненавязчивую, но достаточно полную, яркую характеристику петербургской знати, московских дворян, деревенских помещиков. Это самодовольные пошляки, обыватели, люди, стоящие на невысоком моральном уровне. Они ведут пустую, праздную жизнь (поэтому Онегин и бежит из Петербурга) . Чтобы иметь представление о поместных дворянах, достаточно обратить внимание на их «говорящие» фамилии: Скотинин, Буянов, Петушков и т. д. их разговоры – «о псарне и вине» , однако их «классовая сущность» прекрасно проявляется в реакции на новшества Онегина в деревне: «Да он опаснейший чудак! » http://www.litrasoch.ru/zhizn-interesy-i-nravy-russkogo-dvoryanstva-v-romane-evgenij-onegin/
Пытаясь разнообразить жизнь, томясь от скуки и бездеятельности, Онегин осуществил доступные ему социальные преобразования:
* В своей глуши мудрец пустынный, * Ярем он барщины старинной * Оброком легким заменил; * И раб судьбу благословил.
Несмотря на прогрессивные экономические взгляды, Онегин не придавал особого значения своим преобразованиям: жизнь крепостного крестьянства не очень волновала новоявленного реформатора. Разумеется, он облегчил жизнь своим подданным, чем вызвал критическое отношение расчетливых соседей, и сделал это из соображений справедливости и с учетом современных взглядов на эффективность освобожденного труда. Но для разочарованной души героя этот благородный поступок не стал началом преодоления кризиса и обращением к активной жизни. Но слишком занят он своими душевными терзаниями, слишком обращен внутрь себя, чтобы конкретная жизненная цель стала определяющей, поглотила его целиком.
Пушкин дает нам ненавязчивую, но достаточно полную, яркую характеристику петербургской знати, московских дворян, деревенских помещиков. Это самодовольные пошляки, обыватели, люди, стоящие на невысоком моральном уровне. Они ведут пустую, праздную жизнь (поэтому Онегин и бежит из Петербурга) . Чтобы иметь представление о поместных дворянах, достаточно обратить внимание на их «говорящие» фамилии: Скотинин, Буянов, Петушков и т. д. их разговоры – «о псарне и вине» , однако их «классовая сущность» прекрасно проявляется в реакции на новшества Онегина в деревне: «Да он опаснейший чудак! » http://www.litrasoch.ru/zhizn-interesy-i-nravy-russkogo-dvoryanstva-v-romane-evgenij-onegin/
Пытаясь разнообразить жизнь, томясь от скуки и бездеятельности, Онегин осуществил доступные ему социальные преобразования:
* В своей глуши мудрец пустынный, * Ярем он барщины старинной * Оброком легким заменил; * И раб судьбу благословил.
Несмотря на прогрессивные экономические взгляды, Онегин не придавал особого значения своим преобразованиям: жизнь крепостного крестьянства не очень волновала новоявленного реформатора. Разумеется, он облегчил жизнь своим подданным, чем вызвал критическое отношение расчетливых соседей, и сделал это из соображений справедливости и с учетом современных взглядов на эффективность освобожденного труда. Но для разочарованной души героя этот благородный поступок не стал началом преодоления кризиса и обращением к активной жизни. Но слишком занят он своими душевными терзаниями, слишком обращен внутрь себя, чтобы конкретная жизненная цель стала определяющей, поглотила его целиком.
http://www.litrasoch.ru/zhizn-interesy-i-nravy-russkogo-dvoryanstva-v-romane-evgenij-onegin/
Пытаясь разнообразить жизнь, томясь от скуки и бездеятельности, Онегин осуществил доступные ему социальные преобразования:
* В своей глуши мудрец пустынный,
* Ярем он барщины старинной
* Оброком легким заменил;
* И раб судьбу благословил.
Несмотря на прогрессивные экономические взгляды, Онегин не придавал особого значения своим преобразованиям: жизнь крепостного крестьянства не очень волновала новоявленного реформатора. Разумеется, он облегчил жизнь своим подданным, чем вызвал критическое отношение расчетливых соседей, и сделал это из соображений справедливости и с учетом современных взглядов на эффективность освобожденного труда. Но для разочарованной души героя этот благородный поступок не стал началом преодоления кризиса и обращением к активной жизни. Но слишком занят он своими душевными терзаниями, слишком обращен внутрь себя, чтобы конкретная жизненная цель стала определяющей, поглотила его целиком.