"История болезни"-один из тех рассказов Зощенко, в которых сатирическое изображение грубости, крайнего неуважения к человеку, душевной черствости доведено до предела. Приём гротеска в описании нравов и быта некоей необычной больницы. Пациента с диагнозом "брюшной тиф" доставляют в больницу, и первое, что он видит в отделении для регистрирования вновь поступивших, -громадный плакат на стене: "Выдача трупов от 3-х до 4-х". Едва оправившись от шока, герой сообщает фельдшеру, что "больным не доставляет интереса это читать". В ответ же он слышит: "Если.. . вы поправитесь, что вряд ли, тогда и критикуйте, а не то мы действительно от трех до четырех выдадим вас в виде того, что тут написано, вот тогда будете знать". Когда же герой, наконец, поправляется окончательно, ему никак не удается выбиться из больничных стен, так как его то забыли выписать, то "кто-то не пришел, и нельзя было отметить", то.. . А дома его ждет финальная проверка на прочность: жена рассказывает о том, как на неделю она получила из больницы повестку с запросом: "По получении сего явитесь за телом вашего мужа"
Люди срываются с насиженных мест в поисках лучшей, “легкой” жизни: некоторые из них так и не находят себе пристанища. Так возникает в художественном мире Юрия Казакова тип странника, скитальца. Писатель, сложивший в “Северном дневнике” вдохновенную оду дороге, считавший, что “не проходит вовеки только очарование движения, память о счастье, о ветре, о стуке колес, шуме воды или шорохе собственных шагов”. Дорога “может обернуться ловушкой для натуры неразвитой, принести ей внутреннее опустошение”. Куда и зачем ехать, как и зачем жить? Без попытки ответить на эти вопросы, “без нравственного чувства, без призвания - словом, без внутренней идеи, придающей жизни смысл и значение”, она становится легкой, пустой, бездумной. Герой рассказа «По дороге» Снегирев стремится к движению как к возможности отрешиться от бренности и суетности мирского бытия, а главное – осознать и ощутить ценность вечных основ витальной энергии на Земле: «По ночам, в одиноких рейсах, легко думалось о забывалась обида на Сибирь, меркло все плохое, будто и не было его никогда, а оставалась одна красота и мощь горных кряжей, неистовых русских рек…» . Не случайно в дороге лицо Ильи Снегирева принимает «сосредоточенно-мечтательное выражение» , свидетельствующее о восприятии им действительности в искаженном иллюзорно-идиллическом виде. Жажда «легкой жизни» приводит его к пути в бесконечность, который невероятно труден.
