Вельможа, в праздный час толкуя с Мудрецом
О том, о сём,
«Скажи мне», говорит: «ты свет довольно знаешь,
И будто в книге, ты в сердцах людей читаешь:
Как это, что́ мы ни начнем,
Суды ли, общества ль учены заведем,
Едва успеем оглянуться,
Как первые невежи тут вотрутся?
Ужли от них совсем лекарства нет?» –
«Не думаю», сказал Мудрец в ответ:
«И с обществами та ж судьба (сказать меж нами),
Что с деревянными домами».–
«Как?» – «Так же: я вот свой достроил сими днями;
Хозяева в него еще не вобрались,
А уж сверчки давно в нем завелись»
...
вот басня, смотри ее размер.
В произведении «Матренин двор» Александр Исаевич Солженицын описывает жизнь трудолюбивой, умной, но очень одинокой женщины - Матрёны, которую никто не понимал и не ценил, но всякий пытался воспользоваться её трудолюбием и отзывчивостью. Как объяснить чудесное преображение Матрёны в то время,когда она вспоминает прожитое? Рассказывая о своем Матрена как бы заново переживает эти события. Приход Фаддея разрушает тишину Матрениного дома, привычность, устойчивость настоящего внезапно напоминает о себе. Горячее, незабытое, оно, оказывается, не исчезало, просто притаилось до срока. И срок пришел неожиданно осветило всю жизнь Матрены новым, трагическим светом. Перед нами появляется другая, еще не знакомая нам Матрена. Она, кажется, меняется даже чисто внешне: “Я откинулся - и в первый раз совсем по-новому увидел Матрену...” Именно в этот вечер Матрена полностью раскрывается перед Игнатичем. "... Лишь поздно вечером, когда я думать забыл о старике и работал в тишине избы под шорох тараканов и постук ходиков, --Матрена вдруг из темного своего угла сказала: -- Я, Игнатич, когда-то за него чуть замуж не вышла. Я и о Матрене-то самой забыл, что она здесь, не слышал ее, --но так взволнованно она это сказала из темноты, будто и сейчас еще тот старик домогался ее. Видно, весь вечер Матрена только об том и думала... ... От настольной же лампы свет падал кругом только на мои тетради, -- а по всей комнате глазам, оторвавшимся от света, казался полумрак с розовинкой. И из него выступала Матрена. И щеки ее померещились мне не желтыми, как всегда, а тоже с розовинкой. -- Он за меня первый сватался... раньше Ефима... Он был брат -- старший... Мне было девятнадцать, Фаддею -- двадцать три... Вот в этом самом доме они тогда жили. Ихний был дом. Ихним отцом строенный... Обвязанное старческим слинявшим платочком смотрело на меня в непрямых мягких отсветах лампы круглое лицо Матрены -- как будто освобожденное от морщин, от будничного небрежного наряда -- испуганное, девичье, перед страшным выбором..."
Объяснение: