Первому, старшему изо всех, Феде, вы бы дали лет четырнадцать. Это был стройный мальчик, с красивыми и тонкими, немного мелкими чертами лица, кудрявыми белокурыми волосами, светлыми глазами и постоянной полувеселой, полурассеянной улыбкой. Он принадлежал, по всем приметам, к богатой семье и выехал-то в поле не по нужде, а так, для забавы. На нем была пестрая ситцевая рубаха с желтой каемкой; небольшой новый армячок, надетый внакидку, чуть держался на его узеньких плечиках; на голубеньком поясе висел гребешок. Сапоги его с низкими голенищами были точно его сапоги - не отцовские. У второго мальчика, Павлуши, волосы были всклоченные, черные, глаза серые, скулы широкие, лицо бледное, рябое, рот большой, но правильный, вся голова огромная, как говорится, с пивной котел, тело приземистое, неуклюжее. Малый был неказистый, - что и говорить! - а все-таки он мне понравился: глядел он очень умно и прямо, да и в голосе у него звучала сила. Одеждой своей он щеголять не мог: вся она состояла из простой замашной рубахи да из заплатанных портов. Лицо третьего, Ильюши, было довольно незначительно: горбоносое, вытянутое, подслеповатое, оно выражало какую-то тупую, болезненную заботливость; сжатые губы его не шевелились, сдвинутые брови не расходились - он словно все щурился от огня. Его желтые, почти белые волосы торчали острыми косицами из-под низенькой войлочной шапочки, которую он обеими руками то и дело надвигал себе на уши. На нем были новые лапти и онучи; толстая веревка, три раза перевитая вокруг стана, тщательно стягивала его опрятную черную свитку. И ему и Павлуше на вид было не более двенадцати лет. Четвертый, Костя, мальчик лет десяти, возбуждал мое любопытство своим задумчивым и печальным взором. Все лицо его было невелико, худо, в веснушках, книзу заострено, как у белки; губы едва было можно различить; но странное впечатление производили его большие, черные, жидким блеском блестевшие глаза: они, казалось, хотели что-то высказать, для чего на языке, - на его языке по крайней мере, - не было слов. Он был маленького роста, сложения тщедушного и одет довольно
Некоторые люди утверждаются, унижая и предавая других. На самом деле они хуже своих жертв. Предавать других может каждый. А ты попробуй отличиться чем-то. Добейся чего-то сам. Всегда уважают и любят людей трудолюбивых, целеустремлённых, высокоморальных. Нужно людей заставить уважать себя, ведь постоянно предавать и критиковать окружающих, просто невозможно. Умный не захочет иметь дела с таким человеком. Попадая в новый коллектив, нельзя вести себя подобным образом. Такое поведение только оттолкнёт от тебя людей, и ты останешься в одиночестве. Предавать нельзя ещё и потому. что мы сами не без греха. Самоутверждаться нужно с своих достоинств. И чем больше их у человека, тем легче ему пережить предательство. И не пускать ни при каких обстоятельствах предателей в свою жизнь, ограничить себя от лишних духовных переживаний и поражений. Идти по жизни с высоко поднятой головой, не обращая внимания на низко павших людей, которые на такие гнусные поступки.
