Это задание по культурологии.
Считается, что сейчас мы живем в эпоху глобализации, смешения культур. Но, хоть сейчас этот процесс стал наиболее ярко проявляться, смешение культур в том или ином виде существовало всегда.
Однажды японцы решили узнать, как возникла, откуда появилась их классическая музыка, предназначенная для прослушивания аристократами во дворцах. Каким же было сюрпризом, когда исследования показали, что их придворная музыка родом из Китая.
Знаменитый русский сувенир – матрешка, на самом деле родом из Японии. В девятнадцатом веке русский художник Сергей Малютин увидел привезенную с острова Хонсю фигурку добродушного японского старца, в которой было еще несколько фигурок, и вдохновившись идеей, создал свою. Только на его игрушке была изображена круглолицая крестьянка в ярком платке и сарафане, знакомая нам всем в тех или иных варианта с детства.
Например, цыганская песня оказала значительное влияние на русский романс. А тот, в свою очередь, по мнению известного поэта и музыканта Сергея Калугина, оказал влияние на становление русского рока.
Нельзя забывать про культурную самобытность и национальные промыслы. Так, например, в нашем краю собирают местные песни, существует множество фольклорных ансамблей.
ответ:Примерно за двадцать лет до написания этого стихотворения В.Брюсов в своей «Программе нового поэтического языка» обозначил новый изображения в стихах какой-либо картины: раньше поэты показывали общий ее план, акцентируя внимание на наиболее заметных частях. Серебряный век открыл возможность передавать увиденное как бы «изнутри» лирического героя, который воспринимает действительность не разумом, а в первую очередь чувствами и отмечает свои наиболее яркие впечатления (в основном зрительные).
Стихотворение Мандельштама «Сегодня дурной день...» написано, казалось бы, в русле этой импрессионистической традиции: описывается какой-то день, крупными мазками набрасывается пейзаж, отрывисто, одной фразой передается каждое впечатление героя: Мелькающих стрел звон, Вечных ворон крик.
Но Мандельштам делает еще один шаг от передачи объективного плана: становится важно не то реальное, что замечает лирический герой, а то, что он при этом чувствует. Чувства героя сливаются с реальной картиной и заслоняют ее, при этом мы постепенно как бы погружаемся все больше и больше в ощущения героя: сначала мы видим то, что он видит (Сумрачных скал сень), потом слышим то, что он слышит (Мелькающих стрел звон // И вещих ворон крик), и, наконец, нам передается авторское ощущение времени и пространства (а это, по мнению Канта, неотъемлемые категории человеческого мышления). Мы чувствуем, как за мигом летит миг, и можем видеть или осязать земную клеть, явлений грань.
Стихотворение разделено на две части – по два четверостишия в каждой: в первой речь идет о «земном», во второй – о том, что за гранью земного и разумного.
В первой части из ощущений лирического героя, как из отдельных фрагментов, складывается картина того
Немногого, на чем печать
Моих пугливых вдохновений
И трепетных прикосновений,
Привыкших только отмечать, –
(так пишет Мандельштам в одном из ранних стихотворений).
Во второй части лирический герой уже не созерцатель: он начинает мыслить глобальными категориями, и его сознанию уже тесно на земле, и с яростным гимном он стремится за границы упорядоченного бытия в дикий хаос бунтующих тайн, к пружинам мироздания и маятнику душ.
Различие двух частей в стихотворении подчеркивается в синтаксисе: в первой части для передачи одного ощущения служило одно предложение (простое в составе сложного), одному предложению соответствовала одна строчка. Во второй части удлиняются предложения, появляются побудительные интонации, нарушается строгое соответствие синтаксических и стиховых членений.
Как уже было сказано, ощущения героя затмевают реальную картину, и она уже едва различима за ними. А субъективные ощущения разрастаются за пределы всего земного и осязаемого, к желанным для героя бунтующим тайнам мироздания и самым главным из них – к Судьбе и Смерти; он хочет вырваться туда, где
...страстно стучит рок
В запретную дверь к нам.
Таким образом, стихотворение построено так, как будто оно устремлено внутрь героя, с одной стороны, и к мысли о смерти – с другой. Это движение в стихотворении подкреплено ритмом: необычное («неправильное») сочетание ударных и безударных слогов, повторяющееся из строки в строку (такой размер называется стопный логаэд), а также два ударных слога на конце каждой строки создают впечатление мерного и ровного, как качание маятника (это один из образов в последнем четверостишии), приближения к концу стихотворения – на уровне его поэтики – и к смерти – на смысловом уровне.
Итак, в этом стихотворении читатель встречается с новым передачи реальной картины в стихах: чувства и мысли героя – неотъемлемая часть этой картины, автор исследует их и через них вводит в мир своего стихотворения тему смерти и неуклонного приближения к ней. Благодаря этому описываемая картина не только и не столько усложняется и углубляется, сколько разрушается, на первый план выступает человек с его чувственным восприятием и сознанием, что весь ход человеческой жизни устремлен к концу.
Объяснение: