1. Одного дня, самотній Будда знічев’я походжав берегом річки Лотосів.
2. У раю був обід.
3. Той Кандата, великий імператор, за життя грабував людей, підпалював їхні поля й учинив чимало інших "добрих" справ.
4. Якось, мандруючи лісом, він побачив, як через дорогу повзе жучок.
5. Там, на дні пекла, у Крижаному озері борсався Кандата.
6. Вгледівши над головою павутинку, Кандата, на радощах, аж весело заспівав.
7. А тим часом, купки грішників видиралися з темряви над Кривавим озером.
8. І Кандата щосили закричав: «Гей, грішники, чіпляйтеся міцніше і лізьте швидше вгору!».
9. Але тої ж миті павутинка зненацька полетіла вгору, і Кандата, закрутившись дзиґою, швидко опинився в раю.
10. Обличчя Будди просвітліло, і він пустився йти далі.
11. Мабуть, добродушним здався йому Кандата.
12. У раю бралося до вечора.
1. Одного дня, самотній Будда знічев’я походжав берегом річки Лотосів.
2. У раю був обід.
3. Той Кандата, великий імператор, за життя грабував людей, підпалював їхні поля й учинив чимало інших "добрих" справ.
4. Якось, мандруючи лісом, він побачив, як через дорогу повзе жучок.
5. Там, на дні пекла, у Крижаному озері борсався Кандата.
6. Вгледівши над головою павутинку, Кандата, на радощах, аж весело заспівав.
7. А тим часом, купки грішників видиралися з темряви над Кривавим озером.
8. І Кандата щосили закричав: «Гей, грішники, чіпляйтеся міцніше і лізьте швидше вгору!».
9. Але тої ж миті павутинка зненацька полетіла вгору, і Кандата, закрутившись дзиґою, швидко опинився в раю.
10. Обличчя Будди просвітліло, і він пустився йти далі.
11. Мабуть, добродушним здався йому Кандата.
12. У раю бралося до вечора.
Сатирическая градация--- определяет композицию этой сцены. Сцена "вранья" Хлестакова начинается с вполне невинного заявления героя о том, что он "с хорошенькими актрисами знаком... С Пушкиным на дружеской ноге...", потом появляется "арбуз – в семьсот рублей арбуз... и суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа" и "тридцать пять тысяч одних курьеров", скачущих к Хлестакову с управлять департаментом, и, наконец, знаменитое: "Я везде, везде". Нагромождение нелепостей в речи Хлестакова по мере высказывания возрастает, одно утверждение "тянет" за собой другое и разрешается символическим "Я везде". Алогичность высказывания становится формой саморазоблачения персонажа и той действительности, которая его породила. Эта блестящая сцена вранья, выдержанная в плане --нарастающей гиперболизации--, дойдя до своего зенита, обрывается буквально на полуслове, Хлестаков "поскальзывается и чуть-чуть не шлепнул на пол". "Поскальзывается", осекается и его язык, дойдя до полной бессмыслицы. Сцена вранья - кульминационная сцена в композиции комедии, имеющая огромное значение для раскрытия характеров героев. Гоголь использует все приёмы комического: ---иронию, гротеск--- и конечно же, свой излюбленный ---приём детализации---. Гоголь - признанный мастер детализации. Детализация - это особый художественный прием, который необходим для создания максимально полного образа. Через деталь Гоголь показывает комическую ситуацию вранья, обозначает типическое в герое, подчеркивает индивидуальные черты. Забавно слушать рассказ о роскошных обедах, доставляемых из Парижа, от человека, ведущего полуголодное существование. Смешно, что, завравшись, Хлестаков выдаёт себя за известного писателя и называет в качестве написанного им романа популярный общественно-литературный журнал “Московский телеграф”. Но грустно, что чиновники почтительно выслушивают его, не заметив вопиющего несоответствия. Значит, они не только ничего не читают, но даже и не знают о том, какие журналы издаются в России. Это характеризует общий низкий культурный уровень чиновничества, которое призвано процветанию страны, а значит, обладать широким кругозором. Лжет не только Хлестаков, но и все остальные герои пьесы. Пытаясь произвести выгодное впечатление на мнимого ревизора, городничий с отвращением отзывается о картежных играх, на которые он якобы не может убивать драгоценное время. Лучше, по его словам, употребить его "на пользу государственную". Как горька здесь знаменитая гоголевская ирония!