Какой нравственный урок получили герои произведения "в дурном обществе" (Тыбурций, Валек, Вася, отец Васи) сочинение. Не берите чужие ответы Мне правда нужно авторское сочинение, но чтобы оно было простым языком.
Залуский Ян Кшиштоф - главный герой рассказа. Калека, у которого от рождения нет рук; у него большая голова, бледное лицо "с подвижными острыми чертами и большими, проницательными бегающими глазами". Ноги "длинные и тонкие", с их "феномен", как его называет сопровождающий, "долгоусый" субъект, снимает с головы картуз, расчесывает гребенкой бороду, крестится и, наконец, пишет па белом листке "ровную красивую строчку": "Человек создан для счастья, как птица для полета". Эта фраза и есть"парадокс". "Человек создан для счастья, только счастье не всегда создано для него", - говорит он позднее. Короленко, не раз показывавший болезни и человеческие увечья, усиливает парадокс Залуского не только для более острого изображения взаимоотношений между людьми (растерянное высокомерие доктора Дударова и достоинство Залуского), а ради утверждения идеи всего своего творчества: "Жизнь.. . кажется мне проявлением общего великого закона, главные основные черты которого - добро и счастье. ..Общий закон жизни есть стремление к счастию и все более широкое его осуществление".
Именно врожденное несчастье Залуского ему выразить эту свою заветную мысль с особой убедительностью.
Ужель в скитаниях по миpy Вас не пронзит ни разу, вдруг, Молниеносною рапирой Стальное слово "Петербург"? Ужели Пушкин, Достоевский, Дворцов застывший плац-парад, Нева, Мильонная и Невский Вам ничего не говорят? А трон Российской Клеопатры В своем саду, и супротив Александринскаго театра Непоколебленный массив? Ужель неведомы вам даже Фасад Казанских колоннад? Кариатиды Эрмитажа? Взлетевший Петр, и Летний Сад? Ужели вы не проезжали В немного странной вышине На старомодном "империале" По Петербургской стороне? Ужель, из рюмок томно-узких Цедя зеленый пипермент, К ногам красавиц петербургских Вы не бросали комплимент? А непреклонно-раздраженный Заводов выборгских гудок? А белый ужин у "Донона? " А "Доминикский" пирожок? А разноцветные цыгане На Черной речке, за мостом, Когда в предутреннем тумане Все кувыркается вверх дном; Когда моторов вереница Летит, дрожа, на Острова, Когда так сладостно кружится От редерера голова!. . Ужели вас рукою страстной Не молодил на сотню лет, На первомайской сходке красный Бурлящий Университет? Ужель мечтательная Шура Не оставляла у окна Вам краткий адрес для амура: "В. О. 7 л. д. 20-а? " Ужели вы не любовались На сфинксов фивскую чету? Ужели вы не целовались На Поцелуевом мосту? Ужели белой ночью в мае Вы не бродили у Невы? Я ничего не понимаю! Мой Боже, как несчастны вы!. .
Калека, у которого от рождения нет рук; у него большая голова, бледное лицо "с подвижными острыми чертами и большими, проницательными бегающими глазами". Ноги "длинные и тонкие", с их "феномен", как его называет сопровождающий, "долгоусый" субъект, снимает с головы картуз, расчесывает гребенкой бороду, крестится и, наконец, пишет па белом листке "ровную красивую строчку": "Человек создан для счастья, как птица для полета".
Эта фраза и есть"парадокс". "Человек создан для счастья, только счастье не всегда создано для него", - говорит он позднее.
Короленко, не раз показывавший болезни и человеческие увечья, усиливает парадокс Залуского не только для более острого изображения взаимоотношений между людьми (растерянное высокомерие доктора Дударова и достоинство Залуского), а ради утверждения идеи всего своего творчества:
"Жизнь.. . кажется мне проявлением общего великого закона, главные основные черты которого - добро и счастье. ..Общий закон жизни есть стремление к счастию и все более широкое его осуществление".
Именно врожденное несчастье Залуского ему выразить эту свою заветную мысль с особой убедительностью.