Question

"Из произведений Свиридова более всего известны музыкальные иллюстрации к повести Пушкина «Метель», в которых счастливо соединились запоминающиеся мелодии в духе шедевров поп-музыки и скрытая изощренность изложения, достойная сложнейших классических сочинений. Пушкинская «Метель» - маленькая поэма о риске, ода гусарской браваде и лихости, когда ради пустой прихоти не жаль поставить на кон все будущее счастие, поэма о милости его величества Случая, который благоволит смельчакам и безумцам. Этот сюжет о русском «авось» и об игре в орлянку с самой судьбой идеально подошел Свиридову, знатоку русской натуры и русской души. Вальс из «Метели» естественно звучит как вальс на балу в уездном городе N, в котором расположился гусарский полк: на таких балах и в столицах и в провинции разбивались сердца и происходили судьбоносные встречи. В соседней с танцующими комнате, где играли в карты и сражались в биллиард, офицеры за один вечер могли пустить по ветру или выиграть целое состояние. Вальс, символ романтической любви, тесно связан в русской литературе с офицерством и армией: не было на Руси более пылких влюбленных, лихих игроков и танцоров чем гвардейские офицеры от лермонтовского Печорина до купринского Ромашова. Персонаж пушкинской «Метели» Бурмин тоже военный, герой 1812 года. Вот и звучит этот вальс Свиридова как бы в исполнении духового оркестра, с парадными аккордами во вступлении, с трубами в мелодии и тубами в басах; и легкая порхающая первая тема, и тяжеловатая, «приседающая» третья, и прыгучая вторая будто взяты из пожелтевшей тетради полкового капельмейстера. Однако на первый взгляд вполне простодушный вальсок содержит своего рода секрет, в нем борются две музыкальные тенденции, устойчивая и неустойчивая, как бы пытаясь обмануть друг друга. В первой «дамской» теме, похожей на танцующие снежинки, устойчивые звуки, которые музыканты называют тоникой, попадают на пробегающие, пролетающие ритмические доли, и их устойчивость оказывается «лживой». Во второй теме, которую как будто подбрасывает невидимая рука, тоника попадает на слабые такты, а на ритмический акцент приходится самый неустойчивый аккорд. В результате музыка оказывается крайне зыбкой и колеблющейся.

Так «да» или «нет», чет или нечет, победа или поражение, успех или провал? Нет ответа: свиридовский вальс как рулетка, кружится и дразнит, манит и ускользает, будто призрак счастья, убегающий от человека, все пытающегося его догнать. Не такова ли судьба многих русских людей, бесшабашных игроков, всегда готовых махнуть на себя рукой и жить наудачу, не загадывая и не рассчитывая? Героям «Метели» выпало редкое счастье: они поставили на zero и выиграли. С доброй улыбкой проводил их автор, как бы приговаривая вместе с Шекспиром: «All’s well that ends well», «Все хорошо, что хорошо кончается». И дай бог, чтобы игра в русскую рулетку всегда заканчивалась так же: ни Пушкин ни Свиридов, судя по легкой иронии, пронизывающей и текст и музыку, отнюдь в этом не уверены… music.edu.ru/catalog.asp

[290x386]

Георгий Васильевич Свиридов (3 [16] декабря 1915, Фатеж, Курская губерния — 6 января1998, Москва) — советский и российский композитор, пианист. Народный артист СССР (1970), Герой Социалистического Труда (1975), лауреат Ленинской (1960) и Государственных премий СССР (1946, 1968, 1980). Ученик Дмитрия Шостаковича.

Свои первые сочинения Свиридов написал ещё в 1935 году — ставший знаменитым цикл лирических романсов на слова Пушкина.
Пока он учился в Ленинградской консерватории, с 1936 по 1941, Свиридов экспериментировал с разными жанрами и разными типами композиции. Он написал Концерт для фортепиано № 1 (1936—1939), Симфонию № 1 и камерную симфонию для струнных (1940).
Стиль Свиридова значительно менялся на ранних этапах его творчества. Его ранние произведения были написаны в стиле классической, романтической музыки и были похожи на работы немецких романтиков. Позже многие сочинения Свиридова писались под влиянием его учителя Дмитрия Шостаковича, но также, например в Первой партите для фортепиано, заметно внимание композитора к музыкальному языку Пауля Хиндемита.
Начиная с середины 1950-х годов, Свиридов обрел свой яркий самобытный стиль, и старался писать произведения, которые носили исключительно русский характер.
Музыка Свиридова долго оставалась малоизвестна на Западе, но в России его работы пользовались грандиозным успехом у критиков и слушателей за их простые, но тонкие по форме лирические мелодии, масштаб, мастерскую инструментовку и ярко выраженный, оснащенный мировым опытом национальный характер высказывания.