ЧАЙЛЬД-ГАРОЛЬД (англ. Childe Harold) -герой поэмы Дж.Г. Байрона «Паломничество Чайлд-Гарольда» (1812-1818). Ч.-Г, первый романтический герой поэзии Байрона, не является характером в традиционном смысле слова. Это абрис характера, воплощение смутного влечения души, романтического недовольства миром и самим собой. Биография Ч.-Г. типична для всех «сынов своего века» и «героев нашего времени». По словам Байрона, «бездельник, развращенный ленью», «как мотылек, резвился он порхая», «свой век он посвящал лишь развлеченьям праздным», «и в мире был он одинок» (перевод В.Левика). Разочарованный в дружбе и любви, наслаждении и пороке, Ч.-Г. заболевает модной в те годы болезнью — пресыщением и решает покинуть родину, ставшую для него тюрьмой, и отчий дом, кажущийся ему могилой. «В жажде новых мест» герой пускается странствовать по свету, в ходе этих странствий становясь, как и сам Байрон, космополитом или гражданином мира. Причем скитания героя совпадают с путевым маршрутом самого Байрона в 1809-1811 и в 1816-1817 гг.: Португалия, Испания, Греция, Франция, Швейцария, Италия. Сменяющиеся картины разных стран, национального быта, важнейших событий политической истории образуют ткань поэмы Байрона, эпической и лирической в одно и то же время. Прославляя Природу и Историю, поэт воспевает вольный героизм национально-освободительных движений своего времени. Призыв к сопротивлению, действию, борьбе составляет основной пафос его поэмы и предопределяет сложность отношения Байрона к созданному им литературному герою. Границы образа Ч.-Г.— пассивного созерцателя величественных картин открывающейся перед ним мировой истории — сковывают Байрона. Лирическая сила соучастия поэта оказывается столь мощной, что, начиная с третьей части, он забывает о своем герое и ведет повествование от своего лица. «В последней песне пилигрим появляется реже, чем в предыдущих, и поэтому он менее отделим от автора, который говорит здесь от своего собственного лица,— писал Байрон в предисловии к четвертой песне поэмы.— Объясняется это тем, что я устал последовательно проводить линию, которую все, кажется, решили не замечать, я напрасно доказывал и воображал, будто мне это удалось, что пилигрима не следует смешивать с автором. Но боязнь утерять различие между ними и постоянное недовольство тем, что мои усилия ни к чему не приводят, настолько угнетали меня, что я решил затею эту бросить — и так и сделал». Таким образом к финалу поэмы, обретающей все более и более исповедальный характер, от ее героя остаются лишь романтические атрибуты: посох паломника и лира поэта.
Cочинение «творческая создания «тараса бульбы»» «тарас бульба» имеет большую и сложную творческую . он был впервые напечатан в 1835 году в сборнике «миргород». в 1842 году во втором томе своих «сочинений» гоголь поместил «тараса бульбу» в новой, коренным образом переделанной редакции. работа над этим произведением продолжалась с перерывами девять лет: с 1833-го года до 1842. между первой и второй редакциями «тараса бульбы» был написан ряд промежуточных редакций некоторых глав. написав и даже напечатав свое произведение, гоголь никогда не считал свою работу над ним законченной, продолжал неутомимо совершенствовать его. вот почему произведения этого писателя имеют такое множество редакций. «миргородская» редакция «тараса бульбы» представляла собой во многом еще незрелое произведение. схематически очерченные образы, как бы нарочито не развернутые конфликты, стилистическая недовершенность — все это нуждалось в существенной доработке. интерес гоголя к украинской после 1835 года нисколько не ослабевал, а порой даже приобретал особую остроту, как это было, например, в 1839 году. «малороссийские песни со мною,— сообщает он погодину в середине августа этого года из мариенбада.— запасаюсь и тщусь сколько возможно надышаться стариной». гоголь в это время размышляет об украине, ее , ее людях, и новые творческие замыслы будоражат его сознание. в конце августа того же года он пишет критику шевыреву: «передо мною выясниваются и проходят поэтическим строем времена казачества и, если я ничего не сделаю из этого, то я буду большой дурак. малороссийские ли песни, которые теперь у меня под рукою, навеяли их или на душу мою нашло само собою ясновидение прошедшего, только я чую много того, что ныне редко случается. благослови! » усилившийся осенью 1839 года интерес гоголя к и к фольклору был связан с задуманной им драмой из украинской «выбритый ус», а также с работой над второй редакцией «тараса бульбы». пришлось снова обратиться к написанным в различное время черновым наброскам новой редакции, заново многое переосмысливать, устранять некоторые, случайно вкравшиеся противоречия и т. д. интенсивная работа продолжалась в течение трех лет: с осени 1839 года до лета 1842 года. вторая редакция «тараса бульбы» создавалась одновременно с работой гоголя над первым томом «мертвых душ», то есть в период наибольшей идейно-художественной зрелости писателя. эта редакция стала глубже по своей идее, своему демократическому пафосу, совершеннее в художественном отношении. чрезвычайно характерна эволюция, которую претерпела повесть. во второй редакции она значительно расширилась в своем объеме. вместо девяти глав в первой редакции — двенадцать глав во второй. появились новые персонажи, конфликты, ситуации. существенно обогатился -бытовой фон повести, были введены новые подробности в описании сечи, сражений, заново написана сцена выборов кошевого, намного расширена картина осады дубно и т. п. самое же главное в другом. в первой, «миргородской» редакции «тараса бульбы» движение украинского казачества против польской шляхты еще не было осмыслено в масштабе общенародной освободительной борьбы. именно это обстоятельство побудило гоголя к коренной переработке всего произведения. в то время как в «миргородской» редакции «многие струны жизни малороссии» остались, по словам белинского, «нетронутыми», в новой редакции автор исчерпал «всю жизнь малороссии». ярче и полнее раскрывается здесь тема народно-освободительного движения, и повесть в еще большей мере приобретает характер народно-героической эпопеи. с подлинно эпическим размахом написаны во второй редакции батальные сцены. вышколенному, но разобщенному воинству польской шляхты, в котором каждый отвечает только за себя, гоголь противопоставляет сомкнутый, железный, проникнутый единым порывом строй запорожцев. внимание писателя почти не фиксируется на том, как сражается тот или иной казак. гоголь неизменно подчеркивает слитность, общность, мощь всей запорожской рати. вспомним эпизод из первой редакции, когда казаки «под свист пуль» несутся «вдохновенно» на врага: « всякого теоретического понятия о регулярности, они шли с изумительной регулярностью, как будто бы происходившею от того, что сердца их и страсти били в один такт единством всеобщей мысли. ни один не отделялся; нигде не разрывалась эта масса». «то было зрелище,— продолжает гоголь,— которое могло быть достойно передано лишь кистью живописца. французский инженер, воевавший на стороне врагов сечи, бросил фитиль, которым готовился зажигать
ЧАЙЛЬД-ГАРОЛЬД (англ. Childe Harold) -герой поэмы Дж.Г. Байрона «Паломничество Чайлд-Гарольда» (1812-1818). Ч.-Г, первый романтический герой поэзии Байрона, не является характером в традиционном смысле слова. Это абрис характера, воплощение смутного влечения души, романтического недовольства миром и самим собой. Биография Ч.-Г. типична для всех «сынов своего века» и «героев нашего времени». По словам Байрона, «бездельник, развращенный ленью», «как мотылек, резвился он порхая», «свой век он посвящал лишь развлеченьям праздным», «и в мире был он одинок» (перевод В.Левика). Разочарованный в дружбе и любви, наслаждении и пороке, Ч.-Г. заболевает модной в те годы болезнью — пресыщением и решает покинуть родину, ставшую для него тюрьмой, и отчий дом, кажущийся ему могилой. «В жажде новых мест» герой пускается странствовать по свету, в ходе этих странствий становясь, как и сам Байрон, космополитом или гражданином мира. Причем скитания героя совпадают с путевым маршрутом самого Байрона в 1809-1811 и в 1816-1817 гг.: Португалия, Испания, Греция, Франция, Швейцария, Италия. Сменяющиеся картины разных стран, национального быта, важнейших событий политической истории образуют ткань поэмы Байрона, эпической и лирической в одно и то же время. Прославляя Природу и Историю, поэт воспевает вольный героизм национально-освободительных движений своего времени. Призыв к сопротивлению, действию, борьбе составляет основной пафос его поэмы и предопределяет сложность отношения Байрона к созданному им литературному герою. Границы образа Ч.-Г.— пассивного созерцателя величественных картин открывающейся перед ним мировой истории — сковывают Байрона. Лирическая сила соучастия поэта оказывается столь мощной, что, начиная с третьей части, он забывает о своем герое и ведет повествование от своего лица. «В последней песне пилигрим появляется реже, чем в предыдущих, и поэтому он менее отделим от автора, который говорит здесь от своего собственного лица,— писал Байрон в предисловии к четвертой песне поэмы.— Объясняется это тем, что я устал последовательно проводить линию, которую все, кажется, решили не замечать, я напрасно доказывал и воображал, будто мне это удалось, что пилигрима не следует смешивать с автором. Но боязнь утерять различие между ними и постоянное недовольство тем, что мои усилия ни к чему не приводят, настолько угнетали меня, что я решил затею эту бросить — и так и сделал». Таким образом к финалу поэмы, обретающей все более и более исповедальный характер, от ее героя остаются лишь романтические атрибуты: посох паломника и лира поэта.