У мальчика Жени появилась мечта - научиться читать, писать и рисовать. Он хотел, чтобы ему купили пенал, цветные карандаши, книжки и детский журнал. Он попросил об этом своего дядю, которому не хотелось идти за покупками. Женя стал просить дядю показать ему хотя бы цифры, но тот пообещал заняться этим завтра. От нетерпения Женя стал проказничать и рассердил бабушку, маму и дядю. Дядя дал ему шлепка и выгнал из комнаты. Потом Женю заставили попросить у дяди прощения, и они помирились. Наконец-то мечта Жени начала сбываться - они уселись за стол, и дядя стал показывать мальчику цифры.
Сатира безусловно нужна - и обществу в целом, и каждому отдельному человеку. Талантливо высмеивая пороки общества, писатель-сатирик обществу бороться с этими пороками. Привлекая всеобщее внимание к недостаткам, выставляя их в неприглядном и смешном виде, сатирик вносит свой вклад в улучшение общества. В этом и состоит общественная роль писателя-сатирика.
Как писал великий писатель-сатирик Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин в статье "Человек, который смеется" ("Русский вестник", 1869 г.) "Страшны (в смысле угрозы для общества) насилие и грубость, страшно самодовольное ничтожество, которое ни о чем не хочет слышать, ничего не хочет знать, кроме самого себя. Иногда это ничтожество взбирается на высоту и оттуда с беззаветной смешливостью, а иногда и с преднамеренной недобросовестностью кидает направо и налево пустозвонными обвинениями. Тогда действительно становится страшно за все живущее и мыслящее."
Таким образом, сатирики делают все, чтобы "самодовольных ничтожеств" в обществе было как можно меньше.
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, гениальный художник и мыслитель, блестящий публицист и литературный критик, талантливый журнальный редактор и организатор молодых творческих сил, был одним из самых ярких деятелей русского освободительного движения. Дар великого сатирика — явление редчайшее. Наперечет имена художников, силою гения своего утвердивших непреходящую социальную и нравственную роль смеха в духовной жизни человечества: у древних народов Греции и Рима — это Аристофан, Эзоп и Ювенал, в более близкие к нам эпохи — Рабле и Вольтер во Франции, Свифт в Англии, Марк Твен в Америке, Гоголь и Салтыков-Щедрин в России.. . Это был мудрый и проникновенный художник-сатирик, которому оказались доступными «тончайшие нити и пружины личных и общественных отношений» . Он умел заглянуть в тайники души не только одного человека, но постичь нечто сокровенное в психологии целых классов, групп, сословий и всенародно обнажить социальные их «готовности» . «Диагност наших общественных зол и недугов» , «пророк» — так отзывались о сатирике его современники.В сатирическом таланте, сила которого в беспощадном отрицании, в обостренном чувстве к злу и несправедливости, заключен и некий потенциально опасный элемент известной односторонности восприятия. Под тягостным давлением пороков, зла жизни идейно незакаленный художник легко может соскользнуть в цинизм, равнодушие и даже мизантропию. У Салтыкова-Щедрина, стоявшего на уровне демократических и социалистических идей века, никогда, даже в самые «худые» и ужасные времена реакционных бешенств, разгула цензуры, не утрачивалась вера в торжество правды и разума, вера в неистощимость исторического творчества человечества. Порой смех проникался горечью трагического мироощущения, становился резко бичующим, язвительным, саркастическим, но не угасала в сатирике большая любовь к людям. Сердечно привязанный к своей родине, он верил в ее лучшее будущее. Идеологические противники сотни раз провозглашали, как об этом с иронией писал Салтыков-Щедрин: «Загляните в скрижали истории, и вы убедитесь, что тот только народ благоденствует и процветает, который не уносится далеко, не порывается, не дерзает до вопроса» . Сатирик с 1 М. Горький, История русской литературы, М. 1939, стр. 270. негодованием отвергал эти убаюкивающие примирительные идейки. Салтыков-Щедрин страстно хотел видеть свой народ «дерзающим до вопроса к великим историческим свершениям навсегда покончить с «миром зловоний и болотных испарений» . Исторический смысл своей литературной деятельности он видел в том, чтобы пробудить общественное сознание народных масс. Благородный революционно-просветительский пафос слышится в неумирающих щедринских словах: «Литература и пропаганда — одно и то же» . В самой личности Салтыкова-Щедрина скрывалась поистине титаническая нравственная сила, «необычайная мощь духа» (И. Бунин) . Мужество и энергия, с какими он всю свою сознательную жизнь карал зло, напряжение и страсть в искании истины, трезвейший смех и реализм, так органически уживавшиеся с высоким романтизмом души, — все эти черты истинно человеческого величия неотразимо действовали на всех соприкасавшихся с гениальным сатириком. В нем видели совесть честной, думающей, передовой России. Изумительное мастерство Салтыкова-Щедрина, художника, проверено самым строгим и беспристрастным критиком — временем. Щедринские сатирические характеристики, его типы, подобно гоголевским, «вошли как бы в самый состав русского языка» (К. Федин) . Помпадур, иудушка, «органчик» , премудрый пискарь, карась-идеалист, пенкосниматель, чумазый и множество других щедринских образов превратились в нарицательные образы-символы. О чем писать и как писать — вот вечные вопросы для художника, неотступно и горячо волновавшие Салтыкова-Щедрина. Писатель-сатирик и публицист не мог творить, не испытывая постоянного, «доверительного» , «интимного общения» с прогрессивной, мыслящей Россией.
У мальчика Жени появилась мечта - научиться читать, писать и рисовать. Он хотел, чтобы ему купили пенал, цветные карандаши, книжки и детский журнал. Он попросил об этом своего дядю, которому не хотелось идти за покупками. Женя стал просить дядю показать ему хотя бы цифры, но тот пообещал заняться этим завтра. От нетерпения Женя стал проказничать и рассердил бабушку, маму и дядю. Дядя дал ему шлепка и выгнал из комнаты. Потом Женю заставили попросить у дяди прощения, и они помирились. Наконец-то мечта Жени начала сбываться - они уселись за стол, и дядя стал показывать мальчику цифры.