Известно, что в произведениях короших писателей нет мело- чей: все продумано, каждое слово стоит на своем месте и исполняет определенные емуавтором функции. Имена собственные не составляютисключения. Им часто отводится роль очень лаконичных, своеобразных карактеристик. Сюда относятся имена, которые обычналывают говорящими. Удачно выбранное имя становится дополнительным средством характеристи ки персонажа, усиливает эмоциональное впечатление от произведения. Обычно литературоведы выделяют следующие группы имен: 1. Нейтральные имена, присвоение которых наиболее типично для
главных литературных героев. Например, Иван да Марья.
2. Описательные (характеризующимена, содержащие прямую или косвенную характеристику их носителей. Например, Василиса Премудрая, Иванушка дурачок.
3. Пародийные имена, клички. Например, Мороз-Красный нос.
4. Ассоциативные имена, которые своей зрительной и звуковой формой вызывают у читателя ассоциации, уточняющие и углуб- ляющие характеристику персонажей. Например, Плешаков, Баклушин.
!!
Одним из первых произведений великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, с которым я познакомился еще в детстве, было стихотворение “Парус”. Еще в те годы оно произвело на меня большое впечатление своей образностью, поэтической красотой, глубокими переживаниями, чувствами и мыслями, отраженными в нем. Шло время, я читал и читал Лермонтова, но все-таки не встречал стихотворения, которое пришлось бы по душе больше, чем “Парус”. (Близки к нему “Горные вершины”, но это перевод из Гете.)
Продолжает оно восхищать меня и сейчас своей лаконичностью и точностью, правдивым и впечатляющим образом, мелодичностью и скрытым в нем раздумьем, тоской, грустью. В отличие от других стихов Лермонтова (“Бородино”, “Смерть поэта”, “Дума”) оно невелико — в нем всего три четверостишия. Но от всех этих больших и слегка неуклюжих стихов веет духом публицистики, и хотя я не собираюсь оспаривать их поэтические достоинства (они бесспорны), меня они трогают меньше. Может быть, потому, что мои стихи, которые я пишу сейчас, больше созвучны не зрелым стихотворным раздумьям Лермонтова, а юношескому “Парусу”.
Прежде всего — образ. В этом стихотворении он слит с описанием паруса и гармонией, спокойной и мечтательной гармонией стиха. Мы как бы представляем себе картину, которую рисует поэт. Но это не просто картина, это во многом автопортрет. Мы видим в ней, как зеркале, душу поэта, и парус — это уже сам поэт, его душа, его ищущее сердце. И ближе становится смысл: в сущности, стихи не о парусе — стихи о самом себе.
Наиболее точные эпитеты — “одинокий” и “мятежный”. Поэт всегда таков, таким он должен быть, для этого он и рожден. Пусть у него есть все, что нужно, казалось бы, для благополучия, но он не успокаивается, “просит бури”, и никакие “золотые лучи солнца” и “лазурные струи” не удержат жаждущую свободной бури душу, не лишат ее своей стихии. И в этом стремлении Лермонтов одинок, ибо мало охотников пойти с ним: ведь он “счастия не ищет”, ему не нужен покой. И все стихотворение подчинено этой мысли, переданной через образ паруса. Вот она перед нами, душа великого поэта, в двенадцати строках юношеского стихотворения, и сколько в ней красоты, мудрости и грусти, грусти об этих глупых людях, не понимающих парус души и навсегда остающихся на берегу.
Именно этой идеей близко мне это произведение, за это я так его люблю и считаю одним из лучших творений Лермонтова. Только две его вещи так взволновали меня: “Мцыри” и “Парус”. Вряд ли можно найти что-то более прекрасное в поэтическом наследии поэта.