.
Объяснение:
В поэзии время от времени встречаются произведения разных авторов, связанные единым сюжетом или темой. Часто одно произведение является переводом или вольным переложением другого. К таким литературным парам можно отнести «Пророка» А. С. Пушкина и одноимённое стихотворение М. Ю. Лермонтова. Рассмотрим их сходства и различия и попробуем объяснить, чем они обусловлены.
Начнём с пушкинского «Пророка». Это произведение было создано 8 сентября 1826 года. Впервые его опубликовал журнал «Московский вестник» в 1828 году. Оно написано одной строфой, в которой сочетаются парные и перекрёстные рифмы. Стихотворный размер – четырёхстопный ямб. Речь в произведении ведётся от первого лица. Поэт описывает свой необыкновенный опыт, который позволил ему духовно переродиться и обрести новую творческую цель.
Своего «Пророка» Михаил Юрьевич Лермонтов написал в 1841 году. Его напечатали в журнале «Отечественные записки» в 1844 году. Критики отмечают, что это стихотворение написано по мотивам произведения Пушкина, но осмысляет образ вещего поэта в контексте его жизни в обществе.
Различия между этими произведениями заметны ещё на уровне композиции. Если речь героя Пушкина течёт неделимым потоком, то Лермонтов разделяет своё стихотворение на части. Всего в нём семь строф-четверостиший, где преобладает перекрёстная рифма. Только последнее четверостишие имеет кольцевую форму. Михаил Юрьевич тоже ведёт повествование от первого лица, но как бы выступает и в качестве наблюдателя, рассказывая о лирическом герое, т. е. себе, словами окружающих его людей.
Очевидна разница в лексике. У Пушкина мы встречаем более архаичные выражения, например, «зеница», «десница», «персты». Думается, это связано с большим пафосом повествования. Кроме того, этот «Пророк» богаче на эффектные, иногда пугающие эпитеты («десницею кровавой», «грудь отверстую»).
Отметим общий момент – Лермонтов использует тот же стихотворный размер (четырёхстопный ямб), что и его предшественник. Ещё одно сходство – применение одного синтаксического приёма – анафоры. У обоих поэтов встречаются строки, начинающиеся с повторяющегося слова. Вот как это выглядит у Александра Сергеевича:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полёт,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
Вот пример анафоры у Лермонтова:
«Смотрите: вот пример для вас!
…
Смотрите ж, дети, на него:
…
Что касается сюжета стихотворений, то они относятся друг к другу скорее как начало и продолжение единой истории. Если Александр Сергеевич описывает процесс становления пророка, его инициацию, то Михаил Юрьевич больше внимания уделяет его дальнейшей судьбе. Пушкин рассказывает о встрече героя с небесным созданием, которое меняет его суть, а затем сам бог напутствует его на выполнение новой миссии. Лермонтов же рассказывает о божественном даре как об уже свершившемся факте, и рассуждает о жизни поэта в обществе, его осуждении окружающими людьми.
Следует обратить внимание и на декорации, в которых происходит действие обоих стихотворений. Кажется, будто они общие – сюжет «Пророков» разворачивается в пустыне. Но в пушкинском произведении лирический герой начинает здесь свой путь, а поэт Лермонтова приходит в пустыню уже после мытарств по городам.
Не менее важны образы в произведениях. Оба пророка обретают свой дар по велению высших существ. Но героя Александра Сергеевича посещает ангел, описанный эпитетом «шестикрылый серафим», а затем к нему обращается Господь. Лермонтов же использует метафоры «Вечный Судия», «Предвечный», которые отсылают непосредственно к Богу.
Интересна и роль, которую исполняют герои произведений. Михаил Юрьевич повествует о скромной жизни своего лирического героя в пустыне. В этом видится аллюзия на евангельский рассказ об искушении Христа Дьяволом. Возможно, автор проводит параллель между поэтом и Искупителем, показывая, что оба они идут на жертвы ради народа.
Подведём итог. Разумеется, между стихотворениями имеются сходства, например, общая тема и лирический герой, одинаковый стихотворный размер, общее место действия, единый взгляд на происхождение поэтического дара и его назначение. Однако отличий между ними гораздо больше. Такая ситуация совершенно естественна, ведь речь идёт о произведениях разных по духу авторов, обладавших неодинаковыми интересами и мировоззрением. Оба «Пророка» имеют высокую художественную ценность и заставляют читателей задуматься на серьёзные философские темы.
Объяснение:
вот держи
Отзыв к рассказу "Конь с розовой гривой".
В этом рассказе писатель Виктор Астафьев по сути рассказывает эпизоды своей собственной жизни, своего детства, которое на берегах Енисея, в далекой сибирской деревушке.
Главный герой рассказа - мальчик Витя, который является самым обыкновенным мальчиком, очень живым и подвижным, интересующимся всем на свете. Мальчик Витя по ходу рассказа совершает очень некрасивый поступок, обманывает бабушку, боясь, что та станет его ругать за несобранную землянику.
Но один обман тянет за собой второй, потом третий. И каждый раз грядущее наказание представляется Вите все более страшным. Именно эта череда "вынужденных" обманов является основным мотивом рассказа. Автор пытается разобраться в мотивах поступка мальчика, понять, почему желая избежать легкого наказания за незначительный проступок, мальчик совершает все более плохие поступки.
Мне очень нравится этот рассказ, концовку которого можно назвать счастливой. Ведь Витя наконец просит прощения, получает заслуженное наказание, но получает и прощение - тот самый заветный пряник, который является символом любви и понимания.
Картина «Снегурочка и Лель» создана Н.К.Рерихом в 1921 году. Рассматривая эту картину, мы невольно обращаемся к сказке Островского, в которой зима и лютая стужа уступают место цветущей весне. Это то время, когда сердца людей раскрываются навстречу солнцу – дарителю жизни, когда сердца освещаются любовью и осознанием красоты бытия. И это чудесное преображение звучит гимном и наполняет все жизненное пространство Земли ритмом творческого созидания.
На картине Н.К.Рериха еще нет цветов и буйной зелени. Природа еще спит, едва сбросив оковы зимних холодов. Но песнь солнечная утра уже звучит в предчувствии первых лучей солнца, которые наполнят все вокруг светом и радостью нового дня. Песнь эта звучит рожком Леля, вдохновленного неиссякаемым источником любви – сердцем Снегурочки. Об этом нам говорит ее фигура, лицо, жест руки – все выразительно изображено художником. Этот чудесный образ Снегурочки был всегда вдохновляющим и для самого Н.К.Рериха. Любовью и красотой наполнены лучшие его произведения.
В 1907 г. через княгиню М.К.Тенишеву Н.К.Рерих получил от Дягелева предложение оформить «Снегурочку» для парижского театра. Постановка не состоялась. Но в собрании княгини Тенишевой сохранились эскизы декораций к трем актам оперы: «Слобода», «Урочище», «Ярилина долина».Три раза Н.К.Рерих обращался к оформлению «Снегурочки» для оперной и драматической сцены. Спектакли получили свое осуществление в театрах Санкт-Петербурга, Лондона и Чикаго.
Ранее оперу неоднократно ставил Санкт-Петербургский Мариинский Театр. Наиболее удачным оформлением принято было считать работу В.М.Васнецова 1885 г. И если сравнить два известных нам эскиза «Лес» и «Ярилина долина», созданные Рерихом и Васнецовым, то можно увидеть, насколько они близки. Они представляют собой чистые пейзажи и почти буквально воссоздают описанное место действия. Только в эскизах Васнецова все наполнено сказочным волшебством. У Рериха же - иной характер пейзажа. Здесь нет «водяных растений» и «цветущих кустов» по берегам озера. Все значительно скупее и строже. Все кажется более древним и настоящим. От изображенного на картине веет монументальное спокойствие, свойственное доисторическим временам.
В 1912г., создавая декорации и эскизы костюмов к «Снегурочке», Н.К. работал и над оформлением балета «Весна священная», поэтому «Урочище» так близко к «Поцелую Земле» - это пейзажи одной эпохи, целостные, поэтические и одухотворенные. В своем творчестве Н.К.Рерих явно руководствовался историческим мотивом. Это подтверждают и написанные им в эти годы картины.
«В летний день по муравным холмам залегли бурые медведи послушать игреца на жалейке и чудится, что поет не свирель, а солнечный, веселый голос всей земли, зовущий к жизни и травы, и воды, и всякого зверя, и всякого человека...», - Н.К.Рерих.