Идеальный образ учителя у современного ученика формируется, как только ребенок идет в школу. Сейчас, поступившие в школу обучающиеся – это будущие родители, которые будут формировать представление об учителе у следующего поколения. Я думаю, что учитель – это призвание, учительство – это служение, а не работа. Потому учитель должен работать не ради заработка, не для выживания или пропитания, а для исполнения своей миссии на земле.
Учитель – это такой человек, который в нужный момент дает толчок к развитию, это то, что пробуждает спящего к бодрствованию, кто заставляет быть внимательным, активным, живым. Для каждого сейчас обучающегося есть свой идеал учителя, у меня он свой.
Я считаю, что идеальный учитель понимает обучающемуся стать самостоятельным, ответственным, устойчивым к жизненным испытаниям, быть готовым ко всему. Именно это, а не сумма знаний, является качеством настоящего учителя. Умение донести до обучающегося сумму знаний, которые ему необходимы.
Идеальный учитель пробуждает в обучающемся ученика, а потом растит из него себе собеседника. В начальной школе, для меня идеальный учитель была Светлана Иннокентьевна – это был мой любимый учитель в начальной школе. Особенно, когда я только пришла в школу. Она для меня была добрый человек, которая обожала нашу детскую возню и шум, ей нравилось возиться с нами, также она знала, как и что сделать, что нужно было нам, чтобы хотеть учиться.
Я думаю, что цель моего учителя была, сформировать у ребенка желание учиться (а не отбить у него это желание) и дать ему необходимый для этого аппарат (умение читать, считать, писать).
Впрочем, идеальный учитель сделает и другое. Он влюбит учеников в свой класс. Он покажет ценность каждого ребенка. Он проявит его интересность и нужность, а значит – разовьет индивидуальные качества ученика.
Идеальному учителю интересен процесс. Он не думает промежуточными результатами. Ему интересны изменения ребенка, и учитель удивляется и радуется этим изменениям. Ребенок доверяет тому, что он действительно интересен учителю.
По всем выше сказанным моим словам, идеальный учитель для меня выглядит именно так.
Но вернемся все-таки к пьесе. Итак, театр. До спектакля пьеса не прочитана, что, наверное, к лучшему. Два часа невыразимого восторга, табуны странных мыслей в голове и другие необычно-возвышенные ощущения. Естественно, пьеса скачана, читается... и вот здесь случается вдруг. Вдруг пьеса оказывается гораздо короче ожиданий и... в ней отсутствует огромный, многосмысловой и, как мне казалось, типично-Платоновский кусок спектакля. Пьеса становится ограниченной, и какие уж тут оправданные ожидания. Возмущение, удивление и непонимание шипят и плюются кипятком в углублениях мозга. Сейчас, внимательнее изучив театральную програмку, я все еще имею надежду, что прочитав повесть "Эфирный тракт" узнаю там часть увиденного на Таганке поразительного действа.
Хочу отметить одну интересную вещь - по сюжету тот самый "голос отца" говорит через сердце/душу/мозг главного героя - сына Якова. В авторской ремарке указано: "играть на сцене "голос отца" другому актеру не следует, потому что это будет грубой художественной ошибкой...", а в театре с расширенной и углубленной пьесой актер "голоса отца" был чудесно вписан в постановку. Интересно, понравилась бы автору такая интерпретация?
Чтобы закончить отсылки и сравнения книги с театром хочу устроить праздник душевного крика и почти обиженно во - какого же черта люди позорно и унизительно бежали с этого невероятного спектакля?
Если же говорить о пьесе "Голос отца" исключительно с книжной точки зрения, то да, она хороша, бесспорно, хороша. В ней проходит очень много тем и вопросов: о предательстве памяти, о смерти, о счастье, о природе и человеке, о людях... Мне очень хочется хвалить эту пьесу, долго распространяться о поднимаемых в ней вопросах... Но театральные впечатления сидят внутри меня и нашептывают "а там об этом говорилось полнее, мудрее и красивее". "Как можно было из одного Платонова искусственно создать другого, который лучше, нет, сравним с оригинальным?