Кулигин о жителях своего города и их нравах отзывается так: "Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие. В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой норы!" Несмотря на то, что Калинов находится в красивейшем месте, каждый его житель проводит почти все свое время за высокими заборами усадеб. "И что слез льется за этими запорами, невидимых и неслышимых!" - обрисовывает Кулигин картину города. Рядом с поэзией существует совсем другая, уродливая, неприглядная, отталкивающая сторона калиновской действительности. Здесь купцы друг у друга подрывают торговлю, самодуры издеваются над своими домочадцами, здесь все сведения об иных землях получают от невежественных странниц, здесь полагают, что Литва "на нас с неба упала". Ничто не интересует жителей этого города. Изредка сюда залетит какой-нибудь невероятный слух, например о том, что родился антихрист. Новости приносят странницы, которые давно уже не странствуют, а только передают услышанное ими где-нибудь. Странники - распространенный на Руси род людей, отправляющихся на богомолье. Среди них немало было личностей целеустремленных, любознательных, трудолюбивых, много познавших и повидавших. Они не боялись трудностей, дорожных неудобств, скудной пищи. Были среди них интерснейшие люди, этакие философы со своим особым, оригинальным отношением к жизни, исходившие Русь пешком, наделенные зорким взглядом и образной речью. Многие писатели любили с ними поговорить, особенный интерес проявляли к ним Л.Н.Толстой, Н.С.Лесков, А.М.Горький. Знавал их и А.Н.Островский.
Островский показал город вымышленный, но он выглядит предельно достоверным. Автор с болью видел, насколько отсталой в политическом, экономическом, культурном отношении была Россия, насколько темным было население страны, особенно в провинции. Создается впечатление, будто Калинов отгорожен от всего мира высочайшим забором и живет какой-то особой, замкнутой жизнью. Но разве можно сказать, что это уникальный русский городок, что в других местах жизнь совсем другая? Нет, это типичная картина русской провинциальной действительности.
Люблю отчизну я, но странною любовью! Не победит её рассудок мой. Ни слава, купленная кровью, Ни полный гордого доверия покой, Ни темной старины заветные преданья Не шевелят во мне отрадного мечтанья. Но я люблю — за что, не знаю сам — Её степей холодное молчанье, Её лесов безбрежных колыханье, Разливы рек её, подобные морям; Просёлочным путем люблю скакать в телеге И, взором медленным пронзая ночи тень, Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге, Дрожащие огни печальных деревень. Люблю дымок спалённой жнивы, В степи ночующий обоз И на холме средь жёлтой нивы Чету белеющих берёз, С отрадой, многим незнакомой, Я вижу полное гумно. Избу, покрытую соломой, С резными ставнями окно; И в праздник, вечером росистым, Смотреть до полночи готов На пляску с топаньем и свистом Под говор пьяных мужичков.
Люблю отчизну я, но странною любовью! Не победит её рассудок мой. Ни слава, купленная кровью, Ни полный гордого доверия покой, Ни темной старины заветные преданья Не шевелят во мне отрадного мечтанья. Но я люблю — за что, не знаю сам — Её степей холодное молчанье, Её лесов безбрежных колыханье, Разливы рек её, подобные морям; Просёлочным путем люблю скакать в телеге И, взором медленным пронзая ночи тень, Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге, Дрожащие огни печальных деревень. Люблю дымок спалённой жнивы, В степи ночующий обоз И на холме средь жёлтой нивы Чету белеющих берёз, С отрадой, многим незнакомой, Я вижу полное гумно. Избу, покрытую соломой, С резными ставнями окно; И в праздник, вечером росистым, Смотреть до полночи готов На пляску с топаньем и свистом Под говор пьяных мужичков.
Кулигин о жителях своего города и их нравах отзывается так: "Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие. В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой норы!" Несмотря на то, что Калинов находится в красивейшем месте, каждый его житель проводит почти все свое время за высокими заборами усадеб. "И что слез льется за этими запорами, невидимых и неслышимых!" - обрисовывает Кулигин картину города. Рядом с поэзией существует совсем другая, уродливая, неприглядная, отталкивающая сторона калиновской действительности. Здесь купцы друг у друга подрывают торговлю, самодуры издеваются над своими домочадцами, здесь все сведения об иных землях получают от невежественных странниц, здесь полагают, что Литва "на нас с неба упала". Ничто не интересует жителей этого города. Изредка сюда залетит какой-нибудь невероятный слух, например о том, что родился антихрист. Новости приносят странницы, которые давно уже не странствуют, а только передают услышанное ими где-нибудь.
Странники - распространенный на Руси род людей, отправляющихся на богомолье. Среди них немало было личностей целеустремленных, любознательных, трудолюбивых, много познавших и повидавших. Они не боялись трудностей, дорожных неудобств, скудной пищи. Были среди них интерснейшие люди, этакие философы со своим особым, оригинальным отношением к жизни, исходившие Русь пешком, наделенные зорким взглядом и образной речью. Многие писатели любили с ними поговорить, особенный интерес проявляли к ним Л.Н.Толстой, Н.С.Лесков, А.М.Горький. Знавал их и А.Н.Островский.
Островский показал город вымышленный, но он выглядит предельно достоверным. Автор с болью видел, насколько отсталой в политическом, экономическом, культурном отношении была Россия, насколько темным было население страны, особенно в провинции. Создается впечатление, будто Калинов отгорожен от всего мира высочайшим забором и живет какой-то особой, замкнутой жизнью. Но разве можно сказать, что это уникальный русский городок, что в других местах жизнь совсем другая? Нет, это типичная картина русской провинциальной действительности.