Это всё что я нашел если не нужно то прости.Стихотворение Тютчева «Как сладко дремлет сад темно-зеленый … », без сомнения, можно отнести к романтико-философской лирике, столь характерной для поэта: здесь и борьба дневных и ночных стихий, тема земли и неба, вечные вопросы о вере, месте человека во вселенной, его: одиночестве, смысле бытия. Структура стихотворения так же типична для философских произведений поэта: первые строфы — это волшебное описание природы, а последние — философские размышления.
В 1-й строфе создана чудесная картина ночного сада. Автор любуется, восхищается цветущей весенней природой воспевает ее гармонию с пафосом и страстью, и это впечатление усиливает повторяющееся восклицание «как сладко». Но здесь эпитет «сладко» не кажется приторным, а создает ощущение наслаждения покоем, сном. Картина в высшей степени поэтична, изобилует инверсиями и палитрой цвета. Ее можно было бы сравнить с живописным полотном Куинджи, если бы не голубизна ночи, которая наполня сад воздухом, увеличивает объем, раскрывает замкнутое пространство сада и предопределяет переход к изображению бездонного неба во 2-й строфе.
Во 2-й строфе мы ясно ощущаем, что ночь — это не полный покой: она полна звуков, движения. В этой строфе уж ощущается одиночество лирического героя, оказавшего наедине с таинством ночи. Эта неясность, неизведанность «как в первый день созданья», волнует и тревожит героя. Загадочность и тревожность ночи противопоставлены у автора ясности и порядку трудового дня. Здесь чувствуется столь характерная для поэзии Тютчева противоречивость, некоторая парадоксальность мысли: с одной стороны, автор показывает, что именно ночью все стремится к покою , замирает. С другой стороны, жизнь не прекращается, в каких-то проявлениях становится интенсивнее, слышны восклицания, музыка.
Вайна на Зямлi iдзе увесь час. З самага пачатку рода чалавечага. Чалавеку зауседы не хапае зямлi, цi яму не падабаецца тое, як ен жыве, цi што-небудзь яшчэ. Але чалавек нiколi не думае пра вынiкi вайны. У наш час мы ведаем, што вайна – гэта зло, нешта жудаснае. Але чаму яна iдзе i у наш час? У даунiя гады, мы ведаем, вайна iшла за пашырэнне тэрыторыi. А зараз? Няужо i у наш час чалавеку не хапае месца?
Вайна уносiць сотнi i тысячы чалавечых жыццяу. Але рэдка хто на самой справе перажывае за загiнуушых, за iх сем’i. Па тэлебачанню, у асноуным, паказываюць страты у вайне. Адны лiчбы. Людзi радуюцца, што невялiкiя страты, а не скарбяць аб загiнуушых.
Вайна – гэта жудаснае вiдовiшча. Вайна – гэта бяда. Мы у поунай меры не адчуваем гэтага, пакуль вайна не закране нас. I усе ж такi мы баiмся вайны. Кожны з нас спрабуе пазбегчы яе. Вайна патрэбна “вярхам”, а не простаму народу.
Але я лiчу, што вайна нiколi не закончыцца. Яна была, есць i будзе. У мяне такое адчуванне, што людзям патрэбна вайна. Чаму яны не спыняюць яе? Чаму не супроцьстаяць усей сваей сутнасцю? Ну, а калi б супрацiулялiся? Тады, здаецца, успыхнула бы яшчэ адна вайна. Хаця, калi б людзi проста адмовiлiся ад вайны, не прымалi яе. Не шлi забiваць у сувязi з другой, не iх рэлiгiяй i чым-небудзь яшчэ. Калi б людзi выкрэслiлi з мовы само слова “вайна”. Калi б не выконвалi загады, звязаныя з вайной. Тады б вайны нiколi не было. Але гэта мары. Такога нiколi не здарыцца. Тыя, хто змагауся раней, хто гiнуу лютай смерцю, хто не дачакауся, цi страцiу у вайне сваiх родных тыя нiколi не будуць ваяваць.
I сусветная, i астатнiя войны – гэта урок нам. Урок, якi мы дрэнна вывучылi. А адказваць прыйдзецца. Калi пачнецца вайна, чалавеку прыйдзецца забiваць сабе падобных. Мы не ведаем, што гэта такое. Твары забiтых будуць успамiнацца табе вечна. Я думаю, што удзельнiкi вайны ноччу бачаць кашмары, бачаць загiнуушых сяброу. Сяброу, якiя нiколi не вернуцца. Яны не вернуць той мiр, што быу да вайны. Вайна – гэта гiсторыя. Гэта перамены. Жудасныя перамены i жудасная гiсторыя.
Вайна пасля сябе пакiдае рану. Рану на целе Зямлi i на сэрцах людзей. Рану, якая гнаiцца i не зажывае. Нiколi не зажывае
В 1-й строфе создана чудесная картина ночного сада. Автор любуется, восхищается цветущей весенней природой воспевает ее гармонию с пафосом и страстью, и это впечатление усиливает повторяющееся восклицание «как сладко». Но здесь эпитет «сладко» не кажется приторным, а создает ощущение наслаждения покоем, сном. Картина в высшей степени поэтична, изобилует инверсиями и палитрой цвета. Ее можно было бы сравнить с живописным полотном Куинджи, если бы не голубизна ночи, которая наполня сад воздухом, увеличивает объем, раскрывает замкнутое пространство сада и предопределяет переход к изображению бездонного неба во 2-й строфе.
Во 2-й строфе мы ясно ощущаем, что ночь — это не полный покой: она полна звуков, движения. В этой строфе уж ощущается одиночество лирического героя, оказавшего наедине с таинством ночи. Эта неясность, неизведанность «как в первый день созданья», волнует и тревожит героя. Загадочность и тревожность ночи противопоставлены у автора ясности и порядку трудового дня. Здесь чувствуется столь характерная для поэзии Тютчева противоречивость, некоторая парадоксальность мысли: с одной стороны, автор показывает, что именно ночью все стремится к покою , замирает. С другой стороны, жизнь не прекращается, в каких-то проявлениях становится интенсивнее, слышны восклицания, музыка.