В 1827 году Гёте говорил: «Сейчас мы вступаем в эпоху мировой литературы ˂…˃Национальные литературы сольются в этой грядущей эпохе в художественный синтез человеческой общности. И уже неважно будет, кто написал книгу – китаец или серб, ибо «люди всюду мыслят, действуют и чувствуют похоже».
Да, конечно, люди по всему миру чувствуют и мыслят похоже, им присущи общечеловеческие ценности, переживания. Именно поэтому на всей Земле популярны классические произведения англичанина Шекспира, колумбийца Маркеса или нашего соотечественника Чехова. Они затрагивают темы, актуальные для всех людей, во все времена: любовь, долг, честь, предательство. Это главное сходство всей мировой литературы: универсальность поднятых тем позволяет каждому находить ответы на важные именно для него вопросы.
Но есть литература национальная: она написана под влиянием событий, произошедший в конкретной стране и освещает эти события/явления с точки зрения жителя этой страны: с его особенным образом мыслей, взглядом на вещи и т.д. Для того, чтобы понять всю глубину заложенного автором смысла, иностранному читателю необходимо поднять огромный пласт информации, и даже после этого, он все равно не сможет прочувствовать описанное в книге так же, как проживает это представитель нации автора. К примеру, литература, вдохновленная событиями Второй Мировой войны, с одной стороны, глубоко универсальна, с другой – абсолютно уникальна для каждой нации, потому что каждый народ переживал эти события по-своему.
В итоге наличие национальной и общемировой литературы позволяет ощутить все разнообразие человеческих характеров и лучше понять как себя, так и представителя другой нации.
Медведица с тремя бурыми медвежатами уже проснулись и вышли порезвиться на лесную полянку. Косолапые медвежата, совсем еще маленькие, забрались на огромное поваленное дерево. Оно вывернуто из земли с корнем, видимо после недавно урагана.
Один, самый проворный медвежонок, взобрался на самую верхушку сломанного ствола. Он наблюдает за вторым медвежонком, который уселся на середине ствола и смотрит на медведицу. Третий, видимо самый маленький из них, стоит на другой сломанной части могучего дерева, взгляд его устремлен вглубь леса.