Карл Иваныч большую часть своего времени проводил за чтением, даже испортил им свое зрение; но, кроме этих книг и «Северной пчелы», он ничего не читал.В числе предметов, лежавших на полочке Карла Иваныча, был один, который больше всего мне его напоминает. Это — кружок из кардона, вставленный в деревянную ножку, в которой кружок этот подвигался посредством шпеньков. На кружке была наклеена картинка, представляющая карикатуры какой-то барыни и парикмахера. Карл Иваныч очень хорошо клеил и кружок этот сам изобрел и сделал для того, чтобы защищать свои слабые глаза от яркого света.Как теперь вижу я перед собой длинную фигуру в ваточном халате и в красной шапочке, из-под которой виднеются редкие седые волосы. Он сидит подле столика, на котором стоит кружок с парикмахером, бросавшим тень на его лицо; в одной руке он держит книгу, другая покоится на ручке кресел; подле него лежат часы с нарисованным егерем на циферблате, клетчатый платок, черная круглая табакерка, зеленый футляр для очков, щипцы на лоточке. Все это так чинно, аккуратно лежит на своем месте, что по одному этому порядку можно заключить, что у Карла Иваныча совесть чиста и душа покойна.Бывало, как досыта набегаешься внизу по зале, на цыпочках прокрадешься на верх, в классную, смотришь — Карл Иваныч сидит себе один на своем кресле и с спокойно-величавым выражением читает какую-нибудь из своих любимых книг. Иногда я заставал его и в такие минуты, когда он не читал: очки спускались ниже на большом орлином носу, голубые полузакрытые глаза смотрели с каким-то особенным выражением, а губы грустно улыбались. В комнате тихо; только слышно его равномерное дыхание и бой часов с егерем.Бывало, он меня не замечает, а я стою у двери и думаю: «Бедный, бедный старик! Нас много, мы играем, нам весело, а он — один-одинешенек, и никто-то его не приласкает. Правду он говорит, что он сирота. И история его жизни какая ужасная! Я помню, как он рассказывал её Николаю — ужасно быть в его положении!» И так жалко станет, что, бывало, подойдешь к нему, возьмешь за руку и скажешь: «Lieber1 Карл Иваныч!»
Разлука, на мой взгляд, произошла по вине господина н. хотя он и любил асю, но он испугался ответственности. мы помним, что гагин пришел к господину н. с рассказом о любви аси. он поставил герою ультиматум: или он женится на асе, или они уезжают. чуть позже герой встречается с самой асей. она признается господину н. в своем чувстве, но герой предает и девушку, и свою любовь. предрассудки и боязнь мнения общества и мнения гагина заставляют его оттолкнуть асю, которая готова была пойти за господином н. на край света. позже герой жалеет о своем предательстве и желает все исправить, но свой шанс он упустил. об этом ему скажет ася в прощальной записке. достаточно хорошо узнав господина н., гагин и его сестра решили уехать, не дождавшись ответа. они понимали, что господин н. еще не созрел для такого важного решения, и по прошествии времени он будет жалеть о нем. так и получилось. в порыве чувства герой бросился догонять асю, но судьба распорядилась так, чтобы он их не застал. как в последствии признавался сам господин н., это была самая лучшая развязка для него: «впрочем, я должен сознаться, что я не слишком долго грустил по ней; я даже нашел, что судьба хорошо распорядилась, не соединив меня с асей; я утешался мыслию, что я, вероятно, не был бы счастлив с такой женой». из последней главы повести мы узнаем, что герой так и не встретил свою любовь, он живет одиноким бобылем и до сих пор хранит память об асе. среди многочисленной череды женщин, которые у него были, лишь эта девушка оставила глубокий след в его душе. может быть, это была его единственная любовь, и, упустив ее по своей вине, он до конца жизни остался одиноким и несчастным. или, может быть, у героя были еще шансы полюбить стать счастливым, но он прошел мимо. потому что по своей натуре он не дорос до любви, боится сильных эмоций и кардинальных изменений в жизни. как то так
Кремлевская заутреня на пасху
В безмолвии, под ризою ночною,
Москва ждала; и час святой настал:
И мощный звон промчался над землею,
И воздух весь, гудя, затрепетал.
Певучие, серебрянные громы
Сказали весть святого торжества;
И, слыша глас, её душе знакомый,
Подвиглася великая Москва.
Всё тот же он: ни нашего волненья,
Ни мелочно-торжественных забот
Не знает он, и, вестник искупленья,
Он с высоты нам песнь одну поёт, -
Победы песнь, песнь конченного плена.
Мы слушаем; но как внимаем мы?
Сгибаются ль упрямые колена?
Смиряются ль кичливые умы?
Откроем ли радушные объятья
Для страждущих, для меньшей братьи
всей?
Хоть вспомним ли, что это слово -
братья -
Всех слов земных дороже и святей?
Объяснение:
По моему так